Заклятье луны - [82]

– Откровенно говоря, я однажды видел вашу мать на утреннем представлении, но я тогда был еще довольно мал. У нее была небольшая роль, и я никогда не запомнил бы ее, если бы не роскошная грудь, способная разбудить воображение даже такого маленького мальчика.

Эннабел удалось сдержаться, несмотря на то, что ей страшно хотелось залепить ему пощечину.

Интересно, как его монокль будет смотреться на затылке его надменной головы?

– Значит, сексуальные извращения проявились у вас еще в детстве?

– И никогда не переставали восхищать меня. И сегодня ночью я докажу вам это. Я знаю, вы думаете, что, откладывая ужин и позволяя мне пить, вы можете спасти себя от вашего… ах, обязательства. Но позвольте вас заверить, что я могу потягивать вино до рассвета, и это никак не скажется на моем физическом состоянии.

– Замечательное качество, которым обладают алкоголики всего света.

– О, да у вас острый язычок, не так ли? А ведь терпкое вино смягчается, когда перекатываешь его по языку, во рту… – Дерек приближался к Эннабел, его губы были влажными, глаза блестели от вина и желания.

Девушка медленно обходила вокруг стола, который был поставлен как раз над секретным тайником. Именно о нем рассказала Греймалкин.

– Я думала, вы будете соблазнять меня более романтичными методами. В конце концов, вы заручились моим словом. Не получив моего сердца, вы в любом случае будете вознаграждены куском бесчувственной человеческой плоти.

– Я так не думаю, – прошептал Дерек. – Женщины находят меня очень… возбуждающим. И вы тоже. – Он в мгновение ока оказался по другую сторону стола и крепко схватил руку девушки. – Ну, хватит играть, моя дорогая. Тебе не удастся сбежать от меня в этот раз, ты дала слово.

– Ну тогда давайте начнем этот ужасный фарс с дегустации того, что так старательно готовила Мод.

– Конечно! Мне доставит большое удовольствие видеть, как деликатесы проходят через рот, сладость которого я испробую позже вечером. – Лансфорд убрал руку с запястья девушки и подвел ее к стулу, который отодвинул с чрезмерной предупредительностью. – Вина? Я надеюсь, вам понравится мой выбор. – Эннабел кивнула, и Дерек наполнил ее бокал. – Ничто не может сравниться с вечером в деревне в обществе красивой женщины, с изысканной пищей и вином, когда душа наполнена предвосхищением экстаза.

Эннабел затошнило, но она заставила себя попробовать обед, который действительно был изысканным. Если она хочет избежать судьбы, которая ей уготована, у нее должны быть силы для этого.

– Говорите только за себя, лорд Лансфорд. Я с нетерпением жду наступления следующего дня, когда буду свободна от этого ужасного сговора с вами.

– К утру вы будете принадлежать мне целиком, и все ваши мысли о драгоценном Фальконе будут забыты. – Дерек взял клубнику с блюда с фруктами и положил ее себе в рот.

Эннабел отвернулась, вспомнив о другой ночи, которая, казалось, была целую вечность назад.

– Хм… Ягоды великолепны. Пожалуйста, попробуйте.

Эннабел прижала ладонь к губам.

– У меня аллергия на фрукты, лорд Лансфорд. Странно, почему Мод забыла о том, что от ягод мне становится плохо.

– Аллергия? – изумленно спросил Лансфорд. – О, еще одно странное слово из вашего американского лексикона. Вы знаете, я нахожу ваши выражения просто очаровательными. Надеюсь, вы расскажете мне о вашей стране много интересного.

– Лорд Лансфорд, – возбужденно начала Эннабел, – буду вам очень признательна, если вы прекратите делать нелепые замечания по поводу нашего совместного будущего. – Эннабел уронила салфетку на пол, намеренно закрывая место, где находился тайник. – Пожалуйста, оставьте меня одну на несколько минут, мне надо собраться с силами.

Лансфорд изящно вытер салфеткой рот.

– О, конечно! Понимаю, вы хотите, чтобы я вышел из комнаты, пока вы будете готовиться… – Он поднялся и у двери обернулся с мерзкой улыбкой:

– Кстати, я не пытался бы воспользоваться потайной дверью, чтобы уйти отсюда. Ее обнаружили во время обыска, когда искали клеветнические бумаги вашего кузена. Я поставил там своего человека на случай, если вы захотите… нарушить свое обещание.

– Вы просто молодец, – ответила Эннабел, стараясь не показать, как сильно это расстроило ее.

Хотя она и не собиралась убегать, все же, зная о потайном ходе, она рассчитывала на него. Теперь этот путь был закрыт.

– Я не сомневаюсь, что вы позаботились обо всем.

– Обо всем, – эхом отозвался Дерек. – В конце концов, я не мог думать ни о чем другом, кроме вас, с тех пор, как впервые увидел. Моя дорогая, у вас есть несколько минут. Используйте их. В конце концов, у вас нет другого выхода. Почему бы нам не насладиться друг другом?

Эннабел хотелось бросить что-нибудь в дверь, закрывшуюся за Дереком.

– Чудовище! Гнилое, грязное чудовище!

Затем девушка вспомнила о Фальконе, о том, как он обещал защищать ее.

– Но не сейчас мой дорогой! Никто не может спасти меня от этой ужасной ночи!

Эннабел сидела неподвижно, потеряв всякую надежду, и вдруг словно услышала чей-то голос «Не забывай о талисмане, девочка!» Она подошла к столу и, сняв блюдо с фруктами, рассыпала их по полу, на тот случай, если войдет Лансфорд и увидит ее ползающую на коленях под столом. Эннабел легко подняла камень. В тайнике она увидела старый серый мешочек. Девушка взяла его в руки. Он оказался достаточно тяжелым, словно там лежал какой-то металлический предмет.