Закат Железного города - [31]

Прямо на наших глазах, единственный оставшийся относительно свободным проход, споро заплетался чёрной мелочью, которая висела среди паутины подобно антрацитовым каплям нефти.

В окулярах прибора ночного виденья, не было видно их тонких лап, лишь разноразмерные тела, что медленно двигались по стенам, балке и полу, плавно увеличивая объём сероватых нитей.

Мы всё ещё можем отступить, место совсем нехорошее.

В словах Волка был свой резон, но мы шли по следам несколько часов. Тратить ещё столько же на обратный путь с неясной перспективой рисков я не собирался.

— У меня есть идея получше.

Сбросив рюкзак и открыв его боковой клапан, я достал одну из трофейных бутылок. Настала пора понять, насколько эффективно оружие пришлых.

Касание плазменной дуги моего ножа моментально воспламенило пропитанную химией тряпку и примерившись так чтобы попасть в балку, я совершил бросок.

Шшшрроккк!!!

Звон разбитого стекла был поглощён громким шорохом пламени, полыхнувшим так сильно, что окуляры прибора ночного виденья на секунду затопило зелёное сияние перегруженной аппаратуры.

Мой бросок вышел не самым точным, бутылка ударила по краю бетонной балки, что кривой линией толщиной в добрый квадратный метр, нависала над заплетающими проход пауками.

Одного движения руки мне хватило, чтобы задрать визоры ПНВ, ибо близкий источник света делал их бесполезными и порядочно меня слепил. И это быстрое движение, позволило мне стать очевидцем разгула стихии.

Мелочь внизу сгорела моментально, как и сплетённая ими паутина. А вот наверху…

… пространство непроницаемого облака нитей, как оказалось, совсем не пустовало.

Когда языки пламени разбежались по паутине чарующим рисунком, наверху обозначилась три чёрные тени, и стоило хрупкой опоре начать распадаться, как все три грузных тела полетели к земле.

Выхватывая винтовку, я надеялся лишь на то, что многолапые отродья окажутся не живучее изменённых и как выяснилось — ошибался.

Одна чёрная туша, самая большая из трёх таившихся в паутине, упала прямиком на балку. Горящая химия не оставила ей шансов и в коридоре тут же повис странный свист. Лапы-плети замелькали в воздухе, каплеобразное тело забилось в огне, а вниз, подобно быстро истлевающим искрам, посыпались орды сгорающих заживо пауков, что усеивали тёмную шкуру своего большого «товарища».

Сбоку щёлкнул трофейный «гарпун» и выпущенный Борзом металлический стержень, ушёл в тело второго пузатого ужаса. Толком не успев ничего обдумать я рванул из кобуры пистолет и немедленно открыл огонь.

Вот только цели у нас с напарником — были разные.

Пятясь и стреляя с вытянутой руки, я выбрал своим оппонентом третьего из отродий. Этот, самый везучий из опалённых, не упал наземь как его менее удачливые братья. Пламя зацепило хищную тварь лишь краем и свалившись на несколько метров ниже, она теперь ползла по стене прямиком к нам.

Семь выстрелов, семь хлопков глушителя, семь пуль и почти полное отсутствие эффекта.

Враг лишь запутался в лапах и свалился, увлекая за собой солидный кусок уцелевшей паутины, но умирать не спешил, как и его маленькие дети, что волной чёрных капель засуетились вокруг подранка после падения.

У Борза тем временем что-то не задалось.

Мы оба отступали и происходящее, как это зачастую бывает в бою, проносилось мимо молниеносной чередой отдельных кадров. Вот напарник отбрасывает от себя трофейный гарпун и рвёт из-за спины автомат, вот липкая струя прямо на моих глазах, в полёте, оборачивается плёночной субстанцией и рвётся к телу чеченца.

На принятие решения не было даже секунды, лишь нож в руках и опустевший пистолет, да собственное тело, которое я инстинктивно бросил наперерез летящей прямо в напарника гадости.

Струя неизвестной субстанции, которую в чеченца запустил «его» паук, оказалась странно тяжёлой, я никак не рассчитывал, что столкновение с ней выйдет болезненным и собьёт меня с ног.

Я покатился по земле, почему-то потеряв контроль над рукой с пистолетом и ногами. Дёрнулся встать, но не вышло, и тут же был оглушён автоматическим огнём, раздавшимся над самой головой…

Голубые росчерки энергетических пуль, прошили жирное, чёрное тело и заставили паука обиженно засвистеть. Борз работал короткими очередями, и каждая такая очередь заставляла обе туши падать на брюхо и свистеть, нахлёстывая пол лапами.

Кое-как сев на задницу, я увидел, что липкая субстанция ограничила подвижность моей руки и ног. Тягучая словно резина, упругая мерзость, была слишком плотной чтобы я мог отодрать её мышечным усилием.

Бросив нож, под звуки автоматных очередей я сумел сбросить с себя лямку рюкзака и расстегнув клапан вытянуть оттуда ещё одну бутылку.

Волк выиграл для меня время…

Когда тряпица занялась огнём, а мои пальцы сомкнулись на округлых, стеклянных боках, оба паука были мертвы. Снайпер, стоя на колене бросил автомат на ремень и вытащив парализатор бесполезно разряжал его в волну чёрных «капель», что спешила к нам по стене запятнанной паутиной.

Маленькие детишки пузатых хищниц торопились сбежать от огня, и мы загораживали им единственный путь к бегству.

Второй бросок вышел неуклюжим. Чтобы придать ему достаточно силы пришлось размахнуться и завалить неуклюжее тело обратно на пол. Бутылка ударила о стену, и я почувствовал, как Волк упал на меня сверху, чтобы прикрыть от волны обжигающего жара.