Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991 - [37]

Также характерно, что все первые лица органов госбезопасности от Дзержинского до Крючкова и Баранникова лично участвовали во всех внутрипартийных интригах и заговорах, что отчасти входило тогда в их обязанности, и все они лично пострадали от этого, причем большинство из них, кроме Дзержинского, сами были репрессированы.

Так были признаны изменниками (надуманно) и заговорщиками (реально) и расстреляны по приговорам суда — Ягода, Ежов, Берия и Абакумов, а следующие за ними — Серов, Шелепин, Семичастный, Крючков и Баранников были отправлены в отставку и преследовались политическими методами. Хотя в отношении Баранникова — дело темное.

Армия и внутренние войска после смерти Сталина все чаще использовались не только в качестве потенциального средства устрашения политических противников, но и для реального применения силы. Так поступали Булганин и Жуков. Малиновский и Язов. Баранников и Грачев. Такое использование армии, при желании, можно объяснить действиями в условиях «крайней необходимости», но назвать демократическими и абсолютно законными нельзя.

В целом период правления Хрущева и первые годы нахождения у власти Брежнева во внешней политике противоборствующих во власти и участвующих в заговорах сторон заметно проявлялись троцкистские тенденции экспорта революций в страны Западной Европы путем силового, агентурного и идеологического воздействия.

Это было обусловлено как агрессивной политикой США и НАТО, реально угрожавших Советскому Союзу, так и возросшим авторитетом СССР в мире, что проявлялось в росте влияния социалистических и коммунистических партий на Западе. Коммунистические партии во Франции. Италии, Испании и Португалии, а также социалистические партии Великобритании и в крупнейших странах Европы имели огромное представительство в парламентах и реально могли сформировать коммунистические правительства.

Однако непоследовательная, а временами и авантюристическая внутренняя политика части советской элиты в экономике, идеологии и культуре приводила к тому, что рядовые коммунисты и советский народ не понимал смысл и цели политики КПСС, хотя и продолжал верить руководству страны и активно участвовать в строительстве социализма.

От прочитанного может сложиться впечатление, что после смерти Сталина в политике страны царила анархия и группировки заговорщиков, беспрерывно сменяя друг друга, вели циничную борьбу за власть. Формально это действительно выглядит так.

Однако их заговоры не только не приводили к смене власти в стране, но даже не являлись полноценным переворотом. Потому что участвовавшая в этих событиях партийная элита умела встроить свои деяния в рамки партийной демократии или. сразу после совершения нелегитимных действий, быстро оформляла их законными решениями ЦК КПСС. Президиума ВС СССР и советского правительства.

Таким образом, можно смело утверждать, что в СССР как при Сталине, так и в большей мере при Хрущеве и Брежневе в стране формально соблюдались все конституционные принципы демократии. А то. что между частями советской элиты существовали противоречия, которые они разрешали путем жесткого столкновения мнений в ходе дискуссий на пленумах, а иногда и заговоров, только подтверждает, что в СССР не было жесткого тоталитаризма и диктатуры. о которых без конца твердят на Западе и современные российские либералы.

Противоречия во властных элитах существовали всегда и во всех странах, и они точно так же, как и в СССР, разрешались путем жестких партийных противостояний, сговоров, заговоров и переворотов. Причем даже в Европе в середине XX века власть менялась нередко путем военных переворотов в Испании и Португалии. В США на нескольких президентов совершались покушения, а президента Кеннеди убили, и расследование так и не нашло реальных убийц и организаторов заговора.

За фасадом любой демократии всегда скрывается борьба за власть, цену которой знают только победители и побежденные, а народу потом всегда приходится ликвидировать последствия этого стихийного бедствия.

Ошибки заговорщиков группы Шелепина

Хотя Брежневу не хватало образования, но он был искушенным политиком и мастером аппаратной интриги. Заговорщики его недооценили. У Брежнева было чутье на людей. Он всегда четко представлял, кто за него, а кто против.

Первый секретарь МГК Егорычев вспоминал:

— Мы. кто помоложе, были доверчивы. Если бы не были доверчивы, может. Шелепин и занял его место… Когда освобождали Хрущева. Брежнев нас обвел вокруг пальца. Он клялся и божился, что будет проводить линию XX и XXII съездов. Мы были с ним предельно откровенны. У меня с Леонидом Ильичом было много разговоров. Он все знал о моих настроениях. И когда пришел к власти, он уже знал, с кем ему не по пути. Делал вид. что хорошо к нам относится, а в душе был готов с нами распрощаться. Нам пришлось очень трудно…

За годы руководства комсомолом Шелепин вырастил целое поколение руководителей, которые стали секретарями обкомов, заместителями министров. В каждой области были выходцы из комсомола, уважительно относившиеся к Шелепину. Это были образованные и энергичные деятели в партийном и государственном аппарате, которые были ему преданы. Они занимали важнейшие должности в госбезопасности и в МВД, на телевидении и в ТАСС.