Закат северных крестоносцев. «Война коадъюторов» и борьба за Прибалтику в 1550-е гг. - [27]

Розиттенский командор Вернер Шалль фон Белль должен был явиться на королевский суд, представить доказательства случайности убийства посла польского короля Каспара Ланского и умолять Сигизмунда II о пощаде. Крестьяне, непосредственно виновные в смерти Ланского, были схвачены. Их выдали на суд королю, который намеревался их казнить. Это обстоятельство было особо оговорено во втором соглашении, между Фюрстенбергом и Сигизмундом II.

Единственное, что удалось сделать в пользу ордена Фюрстенбергу, — включить в соглашение ряд положений из 21 пункта требований Вольмарского ландтага от марта 1556 г. о полномочиях Кристофа Мекленбургского. Он не мог секуляризировать Рижское архиепископство и передавать его по наследству, должен был гарантировать невмешательство во внутренние дела ордена и отказаться от политики силы — все спорные вопросы пусть решаются в суде.

Второе соглашение было заключено между магистром и польским королем и содержало в себе условия мира между Ливонией, Королевством Польским и Великим княжеством Литовским. Это, во-первых, восстановление в должности и реституция в отношении Вильгельма и Кристофа, о чем подробно говорилось в первом документе. Во-вторых, учреждение специальных комиссий для разбора пограничных дел. Здесь Корона пошла по традиционному пути: учреждались комиссары, которые должны были зафиксировать границу по ее демаркации 1473 г. (так называемая «Радзивиллова граница»). Демаркацию предполагалось произвести повторно. Арбитром в случае возможных «споров на меже» должен был выступить гнезненский архиепископ Николай Дзирковский. Также учреждался суд по пограничным конфликтам из трех литовских и трех ливонских дворян. Раздел предполагалось начать 1 августа 1558 г., и в дальнейшем его собирались подвергать ревизии каждые пять лет. В конце 1557 г. были назначены специальные комиссары для пересмотра границ между орденскими и литовскими землями[165].

Помимо земель, предполагался возврат и движимого имущества. Ливонцы должны были вернуть торговые корабли, захваченные у Литвы, а литовцы — пшеницу (или деньги за нее). Провозглашался отказ от репрессалий (то есть демонстративных актов насилия и устрашения) в пограничной зоне.

Более всего выигрывали от соглашения купцы Польши, Великого княжества Литовского и Ливонии. Они получали право свободной торговли на территории и Ливонии, и Королевства Польского, и Литвы. Для подданных Сигизмунда II стала доступна торговля в Риге. Отменялись многие недавно введенные пошлины.

Фюрстенберг принимал на себя обязательство компенсировать все военные расходы, понесенные армией Сигизмунда во время похода к границам Ливонии. Точная сумма компенсации в соглашении не указывалась.

Орден и Корона заключали мир, брали на себя обязательство не выступать против друг друга, не участвовать в военных союзах и не оказывать никакой поддержки сторонам, выступающим против Ливонии, Польши и ВКЛ.

Кроме того, 14 сентября 1557 г. в присутствии все тех же имперских посредников Фюрстенберг подписал с Сигизмундом третье, отдельное союзное соглашение, направленное против России. Московия объявлялась общим врагом. В случае нападения России на Великое княжество Литовское или Польшу Ливония была обязана выступить на их стороне, и наоборот. Стороны не могли заключать сепаратное мирное соглашение с Россией без консультаций друг с другом и одобрения принятого решения обеими сторонами. Правда, в договоре был пункт, что ливонско-польский союз вступит в силу только через 12 лет. В этот 12-летний промежуток Корона могла самостоятельно воевать с Россией или продлить на какой-то срок литовско-русское перемирие без консультаций с ливонской стороной.

Таким образом, совместная война Польши, Литвы и Ливонии против России планировалась на 1568 г. Если по тем или иным причинам перемирия будут прекращены досрочно (например, умрет магистр, польский король или великий князь Московский, и договоры потребуется перезаключать заново), то стороны вольны продлить перемирие или начать войну немедленно. Союзники также обещали друг другу не пропускать в свои земли перебежчиков (кто с недобрыми целями едет из России в Литву через Ливонию и кто пытается сбежать из Литвы в Россию)[166].

В историографии распространено мнение, будто Позвольский мир открывал прямую дорогу к грядущей Ливонской войне: он грубо нарушал условия русско-ливонского соглашения 1554 г. Об этом говорил уже первый историограф этого военного конфликта Тильман Бреденбах (1526–1587) в своей «Истории Ливонской войны» («Historic belli Livonici», опубликована в 1564[167]), об этом писали ливонские хронисты — современники войны (например, И. Реннер)[168], и это отмечалось поздними историками (В. Кирхнером, Э. Доннертом, В. Чаплинским, В. Д. Королюком, Л. А. Дербовым, В. Бобышевым и др.)[169]. По выражению В. Кирхнера, это соглашение «обескуражило» Ивана IV[170], а Р. Фрост вообще назвал Позвольский договор «провокацией» в отношении Московии[171].

Правда, ряд исследователей, склонных либо преуменьшать в балтийской политике роль Польши в пользу Дании (К. Расмуссен), либо оправдывать и смягчать позицию Королевства Польского (В. Урбан)