Закат человечества - [51]

Убедившись в том, что снайпер всё же начал слушаться и с помощью более-менее оклемавшихся топтунов углубился в недра шахты, старатель бросился подбирать «сито» установленное на первом этаже.

Но предварить свои планы в жизнь — не успел.

Клёкот и подвывания раздавшиеся из-за стен, сообщили ему, что рыпаться поздно. Он не догадался прихватить мину сразу и теперь она могла сработать от любого прошедшего рядом выродка. И Дед понимал, что, если сработает, неизбежно привлечёт остальную ораву.

Упав на живот и более не рискуя подниматься в полный рост, дабы не светиться в проломах, он выполз на выпирающие иззубренным балконом внешние остатки второго яруса и принялся быстро сматывать коврик Волка.

Оружие и амуниция доставались им тяжёлым трудом и расставаться с ними вот так запросто старателю не хотелось.

Не типичные для выродков, жалобные подвывания, раздающиеся откуда-то с перрона, пробудили в душе старателя любопытство. Отирая пузом наледь, он подполз к краю и установил визуальный контроль над источником этого шума.

На низших было страшно смотреть.

И без того уродливые, оплывшие, частично облысевшие и растерявшие большую часть одежды, они тем не менее справлялись с холодом, но делали это с трудом. Обхватив себя руками-лапами, брели по перронам и рельсам, спотыкаясь и подёргиваясь. Шатаясь из стороны в сторону и явно не желая бодрствовать в столь холодное время года.

Тем не менее, инстинкт и голод, не дали монстрам проигнорировать шум.

Завывания издавало существо некогда бывшее женщиной, причём женщиной с дешёвыми кибернетическими имплантами. Её надутые синтетикой груди и кукольное лицо не могли подвергнуться мутациям, но хищный организм считал их ненужными, инородными телами и отторгал, отчего каждый имплант выпирал, натягивая полупрозрачную, посиневшую кожу.

Уже сейчас было видно, что рано или поздно эта кожа прорвётся и импланты выпадут, но пока, кукольное лицо оставалось на месте, мешая другой, уродливой оболочке просочиться наружу. Зубастая округлая пасть у этой «девушки» ужасным цветком раскрывалась в районе правого, обращённого к старателю уха. И она же издавала жалобные вздохи из-под наползающей на неё синтетической маски, пока налитый кровью глаз, едва видимый среди клочьев немытых, оставшихся от прежней шевелюры волос, шарил по окрестностям голодным взглядом.

Старатель приметил три десятка тварей, прежде чем прихватив оружие и рюкзак Волка скрылся в глубине помещения.

Глава 10. Три трупа в обмен на пачку патронов

— Ушли?

Один из топтунов знатно трусил и это прорывалось наружу повышенным словоблудием.

— Зам-м-молчи и жди. Мы всё пров-верим.

От холода у Деда стучали зубы.

В трубе пришлось просидеть целый час. Из-за воя ветра ни черта не было слышно, а шахта под резким углом уходила вверх, что делало невозможным бегство из этого тупичка. Всё это время Дед пролежал, целясь в овал выхода и ожидая, окажется ли кто-то из низших достаточно умным чтобы пройти по свежим следам.

Но в конечном итоге старатель так и не дождался никакой активности, зато промёрз буквально до костей. За это время отряд пришёл в себя, а Волк взобрался по шахте и закрепил наверху, в какой-то трещине, парамагнитный трос. В случае если в трубу полезут выродки Импульса, этот трос мог стать единственным шансом на спасение топтунов.

Расскажешь, что произошло? Мой биотический блок восстановился, но я ничего не помню.

Труба была достаточно массивна, чтобы старатели шли по ней плечом к плечу. Дед знал, что Волку нельзя рассказывать правду. Её вообще никому нельзя рассказывать:

Зона нестабильности, что тут скажешь? У меня тоже слепка памяти не осталось, ударило по мозгам так, что со склона слетел кувырком и потерял сознание. Подозреваю что моё появление заставило её сработать, а по вам шибануло значительно сильнее, то ли из-за того, что вы были выше, то ли из-за того, что были дальше.

Эта ложь легла на совесть бывшего машиниста тяжёлым грузом. Ему не хотелось врать Волку, но послание, полученное им от странного кибернетика корпорации, перевернуло всё с ног на голову.

Если загадочный посланник прав, от него — Деда, зависит судьба множества людей.

Покинув трубу, старатели удостоверились что следов тварей возле неё нет. Но подобные расклады ещё ни о чём не говорили. С первого импульса утекло много воды и появились такие экземпляры, для которых просидеть в засаде несколько часов было самой что ни на есть нормой.

Аккуратно ступая и выбирая те места, где изморозь уже была истоптана и не хрустела, старатели разошлись в разные стороны. Снайпер обогнул вентилятор и свернул к балкону попутно выглянув наружу и увидев лишь пустою улицу, а Дед пошёл к лестнице, чьи обледенелые ступени вели вниз, на первый ярус внутренних помещений тоннеля.

Темнота играла людям на руку, взгляд изменённых конечно же адаптировался, но низшие обычно видели куда хуже, чем их отожратые, высокоуровневые товарищи.

Хруст и шорохи, заставили Деда остановиться с занесённой для шага ногой:

На лестнице возможный контакт.

Принял, жди.

Дед отступил, дождался Волка и пропустил того вперёд. С тихим лязгом развернулся бронированный щит и слаженной двойкой бойцы выдвинулись к лестнице. Чеченец согнулся и шёл на напружиненных ногах, полностью скрывшись за преградой, а Дед, наоборот, следовал за ним короткими шажками в полный рост, положив ствол пневматической винтовки прямо на верхний край штурмового щита.