И всё же Лю Шен не оставляла мыслей о побеге. Ее чувство долга вступило в непримиримое противоречие с желанием сердца, но в подобных случаях выбор мог быть только один, и она твердо знала, какой именно. Наверняка король Конан поднял на ноги всех, кого мог, для поисков беглого мятежника. И она обязана сообщить, где скрывается Ринальд! Но при этом Лю Шен надеялась поведать Конану обо всем, что узнала об этом человеке, и вымолить для него смягчение наказания. Ведь Ринальд сам пал жертвой обмана и хитроумной интриги. Конечно, он виновен и заслуживает суровой кары. Однако в то же время он так внутренне похож на самого короля Аквилонии!
Вот если бы удалось как-то убедить его самого сдаться и явиться во дворец короля, присягнуть Конану на верность и попросить права искупить эту вину. Может статься, король не отказал бы лэрду, оценив такой достойный и смелый поступок. А если нет?..
Между тем, Ринальд, благодаря ее неусыпным заботам, уже начал подниматься на ноги, хотя и не вполне уверенно. Рана в груди почти затянулась, если говорить о той, которую нанес ему в поединке Конан.
Что касается другой, едва ли не более глубокой… с этим было куда сложней. Сердце лэрда словно разлетелось на тысячу осколков, когда он узнал о том, как его предали. И для того, чтобы собрать эти осколки и исцелить его душу, требовалось очень много усилий и времени. Особенно учитывая, что в этом деле была замешана женщина, которую Ринальд очень любил.
Лю Шен знала, что ее звали Дэйна.
Лэрд собирался жениться на ней и просил ее руки, но она сказала, что даст окончательное согласие лишь после того, как Эвер, сын Нумедидеса, во многом благодаря Ринальду, взойдет на престол. А в результате сбежала всё с тем же Эвером… и деньгами Ринальда, оставив лэрда нищим. По словам Айгана, у Дэйны хватило цинизма заявить, что мертвецу деньги всё равно ни к чему.
Лю Шен было очень горько сознавать, что Ринальд считает и ее саму чем-то вроде Дэйны. Ведь обе женщины попросту использовали его для своих целей. Конечно же, у него не было никаких оснований доверять кхитаянке и слишком близко подпускать ее к себе. Лю Шен старалась больше ни в коем случае не обращаться с ним так, как могла бы это делать влюбленная женщина. Хотя она находила лэрда очень, очень привлекательным! Его тело притягивало ее, как магнит — железо. Да только разве ему об этом окажешь? И зачем? Всё равно им никогда не суждено быть вместе.
Всё, что могла, девушка для него и так уже сделала. Ринальд ожил, начал двигаться, и его вполне можно было препоручить заботам Айгана. А в тот день, когда лэрд впервые, на памяти Лю Шен, улыбнулся, ее сердце просто растаяло. Боги, что это была за улыбка, прекрасная и чуть застенчивая, озарившая лицо Ринальда, точно солнечный лучик, выглянувший из-за тяжелых грозовых туч. Да она всё на свете отдала бы, только чтобы почаще видеть его таким!
— Он… улыбается, — сообщила она Айгану.
— Ну и прекрасно, — сказал тот. — Ты еще его смеха не слышала.
Девушка, приподнявшись на цыпочки, обняла Айгана и поцеловав прямо в уродливо заросшую пустую глазницу на месте выбитого в бою с пиктами глаза.
— Что это на тебя нашло? — смутился Айган. Из-за его увечья женщины не особенно его жаловали, и он старался пореже общаться с ними, ибо остро переживал, замечая в их глазах испуг и жалость. Так что коротенькая нежность Лю Шен была для Айгана весьма приятной неожиданностью.
— Человек, шрамы которого получены в честной битве, красив вдвойне, — сказала девушка. — И только полные дуры этого не понимают!
…А на утро Ринальд и Айган обнаружили, что она исчезла, заодно украв самую лучшую лошадь. Судя но всему, Лю Шен сбежала глубокой ночью, и к рассвету должна была оказаться так далеко, что преследовать ее не имело никакого смысла.
— Один человек? Всего один? — переспросил Конан с оттенком недоверия и вдруг рассмеялся. — Вот это я понимаю! Да в нем сила десяти демонов, если он сумел уложить пятерых, а остальные клялись, что на них набросилась чуть не целая когорта!
— Бастард Айган, — бесстрастно сказал Просперо. — Когда-то я слышал о нем как об очень достойном бойце, но долгое время считалось, что он погиб. Значит, он заодно с заговорщиками?
— Он кровный брат лэрда Ринальда, — произнесла Лю Шен еле слышно. — Они с юности сражались плечом к плечу.
Конан взглянул на нее, радуясь, что маленькая кхитаянка жива. Он был уверен, что те, кто освободил мятежника, убили ее. Зная натуру Лю Шен, трудно было предположить, что девушка далась им в руки живой, по се рассказ все прояснил.
— А Эвер и иже с ним, значит, скрылись, — произнес он.
— Бросив Ринальда умирать, — добавила Лю Шен. — Хотя он сражался ради них.
— Я понял. Скоты! — Конан с грохотом опустил кулак на стол. — Ну, я их найду! Им не скрыться даже в преисподней. И ведь как было задумано — убив меня, затем воспользоваться растерянностью двора, устроить смуту и возвести на престол этого подлеца.
— Безнадежная глупость, — пожал плечами Просперо. — Войска в два счета подавили бы бунт, объявив королем Конна. Я бы об этом позаботился лично, став регентом до достижения наследником совершеннолетия.