Загубленная любовь - [3]

— Если перенести его домой, — сказал мне Джордж с тягучим южным выговором, — это место и пяти минут не должно протянуть. Его в момент закроют.

— Ну это всё-таки не Литтл-Рок[7], Клан[8] не может выставить нас из города.

— Я не с юга, — соврал Джордж. — Я из Большого Яблока[9], вырос на Манхэттене.

— Вот и хорошо, — ответила я, коснувшись его руки.

— Не смей обращаться со мной, как с ребенком! — и как только у него вырвались эти слова, я поняла: Джордж из тех парней, у которых встаёт, стоит им разозлиться на женщину.

— Слушай, — сказала я, — «Гордон» закрывается через час. Если хочешь, могу показать тебе по-настоящему стильные места, когда закончу здесь.

— А это где? — спросил Джордж.

— В «Кузенах», там сегодня Берт Джанш[10].

— Где-где?

— «Ле Куззенс», — произнесла я с английской интонацией — так произносили все завсегдатаи «Les Cousins». Правда, произнося это название, префикс «Les» обычно всё-таки опускали.

— А, я понял, «Лэ Кюзен», — повторил Уайлд с правильным французским произношением, выдав тем самым, что он только читал об этом месте, но сам никак не был с ним связан. — Это клуб битников. Мне говорили, там у половины посетителей из карманов торчат томики Джона Стейнбека[11].

— Там клёво, — возразила я. — Его так назвали после фильма Клода Шаброля[12].

— Там можно будет раздобыть косячок? — с надеждой поинтересовался Джордж.

— Если захочешь, и кое-чего покруче раздобудем. Закажи мне ещё бутылочку пузырьков, а когда мы её прикончим, уже можно будет и в «Кузены» двинуть.

В три часа утра мы неспешно шли через Сохо. От Брюэр-стрит до Грик-стрит было всего несколько минут. «Кузены» находились в цокольном этаже здания номер сорок девять. Непосредственно над «Кузенами» располагался ресторан, а на самом верхнем этаже — нелегальный игорный клуб. Мы уже собирались спуститься в людный подвал, но тут ко мне прицепился мой двоюродный брат Зигги Уильямс по прозвищу «Пантера» — он пулей летел с верхнего этажа, из притона.

— О-о, Джилли, тебя-то я и искал, надеялся тут встретить, — просиял Зигги. — Что-то мне сегодня чертовски не везло наверху. Так что если ты не подбросишь мне хоть немножко налика, придётся мне попахать, прежде чем меня обратно за стол пустят.

— Джордж, — занялась я официальным представлением, — это мой дядя Зигги. Тот самый парень, который свистнул у Софи Лорен её бриллианты, когда несколько лет назад она приезжала на съёмки в «Элстри»[13]. Он самый лучший вор в Британии и, наверное, самый плохой игрок в мире. Сейчас он на мели — ищет, где бы перехватить деньжат, чтобы вернуться к игре.

— Рад познакомиться с вами, сэр, — отчётливо возвестил Джордж, протягивая пять.

— Можешь звать меня Зигги, — сообщил мой любезный кузен вежливому американцу. Потом обернулся ко мне и выпалил: — Джилл, ну дай мне «пони»[14], а я на следующей неделе верну.

— Как ты считаешь, Джордж? — я обдуманно втягивала свой эскорт в затруднения Зигги. — Только все время помни, что меня назвали в честь старшей сестры моего отца, а она была матерью Зигги, и…

— Но, — прервал Джордж, — тогда получается, что вы двоюродные брат и сестра. А ты только что сказала, что это твой дядя.

— Ну да, он мой двоюродный брат, но из-за разницы в возрасте я зову его дядей. Когда я была ребенком, Зигги-то был уже взрослым парнем. Так вот, дядя Зигги пьян, и ему нужны деньги. Если он не сумеет ничего вытрясти из нас, то ему придется лазить по крышам, пока не сумеет украсть что-нибудь такое, что хозяин притона примет вместо наличных. Учитывая нынешнее состояние Зигги, есть немалый шанс, что он навернётся с крыши здания и жутко покалечится. Большинство домушников завязывают задолго до того, как доживают до его лет. У тебя найдётся «пони»?

— Пони?! У меня дома, в Штатах, есть чистокровная лошадь.

— Ло-ошадь? — просипел какой-то типчик, подкатывая к нам. — Ребята, самая лучшая «лошадь[15]» у меня. Мне так повезло, что один приятель-страдалец направил меня к милейшей докторше, может, вы про неё слышали, леди Франко. Она мне выписала здоровенный рецепт, так что я сейчас прямиком из круглосуточной бесплатной аптеки на Пикадилли. Я уже взял, что было нужно мне, а остальным поделюсь с вами, радостно и по сходной цене. То, что я предлагаю — оно такого отличного качества, что его одобрит даже премьер-министр Британии Гарольд Уилсон[16].

Я быстренько сторговала дозу для Джорджа и, предварительно объяснив ему, что «пони» — это двадцать пять фунтов стерлингов, убедила его материально поддержать моего дядю Зигги.

— Джилли, золотко, ты просто не представляешь, как ты меня выручила, — говоря это, Зигги уже шагал по ступенькам, поднимаясь обратно в притон. — Ну ты же знаешь, как я тебя ценю.

Я была зарегистрированным членом «Кузенов», так что спокойно провела Джорджа, а он заплатил за вход. Похоже, помещение было набито битком, словно там было человек сто, не меньше. Достаточно было ещё нескольких человек, чтобы туда уже никто не поместился. На момент нашего с Джорджем прибытия лимит посетителей был уже исчерпан, но нас всё-таки пропустили внутрь. Я попыталась взглянуть свежим взглядом на хорошо знакомые рыбацкие сети, свисающие с потолка, и тележное колесо, украшавшее одну из стен — хотела представить себе, как их видит Джордж. Сцена была крохотной, но вполне достаточной для Берта Джанша с его интровертной блюз-фолк гитарной программой. Я отыскала место, куда можно было сесть, и отправила Джорджа в заднюю комнату за чаем и сэндвичами. Нам нужно было что-нибудь освежающее — здесь, в нелицензированном клубе, было жарко и душно. Наконец Джордж вернулся, и вскоре я поняла, что обстановка впечатляет его гораздо сильнее, чем современная музыка. Все поголовно в зале были обкурены. Стоял такой густой кумар, что свою травку можно было не доставать — всё равно заторчишь. Я раскурила свой плотно набитый косячок и дала затянуться Джорджу; Джанш как раз играл «Needle of Death», свою песню про героин. Джорджу нравилась общая атмосфера здесь, но он явно не сумел оценить мастерство Джанша как гитариста. Когда я, передав Джорджу толстый косяк, восхитилась особенно великолепным легато