Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!" - [50]

Я твёрдо убеждён, что британский народ был глубоко потрясён ударом судьбы в Нормандии. ОН взглянул в лицо страшной и безжалостной войны. Теперь он знает страшную правду и полон решимости следовать за Его Величеством и Его Высочеством принцем-регентом в огонь и в воду.

В последние дни французские голландские и датские газеты много писали об отношении британского народа к принимаемым для дела войны мерам. Похоже, французы думают, что они знают британский народ лучше, чем мы, его правительство. Они дают лицемерные советы насчёт того, что нам делать и что нам не делать. Они решили, что сегодняшний британский народ - это тот же самый народ, что и весной 1801 года, который пал жертвой агрессивной русской политики в сражении за Санкт-Петербург. Мне нет нужды доказывать лживость их утверждений. Это сделает сражающийся и много работающий британский народ.

Впрочем, мои друзья, для того, чтобы ещё больше прояснить ситуацию, я хочу задать вам ряд вопросов. Я хочу, чтобы вы ответили на них по мере ваших знаний, согласно вашей совести. И вы ответите на них не только для себя, но и для наших врагов, утверждающих, будто старая добрая Англия потеряла веру в победу..."

Глава 12

Сначала Генри Блеквотер почувствовал сильные шлепки по щекам, потом вздрогнул от льющейся на голову холодной воды, и только тогда с удивлением и радостью понял, что судьба сжалилась и решила оставить его в живых. Да, это можно считать удачей, потому что последнее, что видел энсин в том бою, был стремительно летящий в лицо приклад русской винтовки. Так почему же его тогда не добили?

Разум отказывался отвечать на вопрос, мысли путались, а память вообще потерялась где-то в тяжёлой и гудящей подобно колоколу голове. Когда всё случилось? Сколько он так пролежал? Вчера была пятница... завтра суббота... сегодня-то какой день?

- Очухался, болезный? - незнакомый голос с выговором уроженца северной Англии выразил свою радость сильным ударом чем-то твёрдым под рёбра. - Открывай глаза, ты уже приехал.

- Куда? - спросил Генри, и поспешил последовать совету.

- Куда надо, туда и приехал! - недобро улыбающийся человек с тёмными волосами и тонкими усиками не походил на англичанина, а мундир странного вида и покроя наводил на грустные мысли. - Ты с плену, милок.

То, что перед ним стоит солдат русской армии, энсин сообразил не сразу. Да, в газетах писали - Российская Империя бедна до такой степени, что царь Павел вынужден нарядить войска в убогое рубище, но кто бы мог подумать, что оно настолько убого. Нелепые зелёные и светло-коричневые пятна, смешные сапоги, напоминающие то ли укороченные ботфорты то ли удлинённые башмаки... на голове островерхая войлочная шапка... Дикари, как есть дикари! Вон как кровожадно сверкают глаза.

Вот только испытываемые сержантом князем Черкасским чувства вряд ли можно было назвать кровожадными. Тут скорее недоумение пополам с разочарованием - он надеялся захватить опытного британского офицера, а результатом вылазки стал перепуганный до мокрых штанов мальчишка. Такого даже прикладом бить не пришлось... сомлел малец, как красна девица, и едва не отдал Богу душу.

- Говорить будем, юноша?

- О чём? - вздрогнул энсин.

- О военных тайнах, разумеется.

Генри печально вздохнул. Чтоб остаться живым, он бы с превеликим удовольствием выдал любую тайну, вот только никто ему их пока не доверии по причине молодости и невеликого чина. Разве что поведать о пристрастии полковника Уотсона к курению опиума? Но вряд ли это вызовет интерес, тем более сэр Сэмюель секрета из своей привычки не делал, и под хорошее настроение угощал офицеров полка. Да и не только офицеров - перед наступлением на русские позиции полковник распорядился дать солдатам эликсир собственного изобретения, убирающий страх, придающий силы и притупляющий боль от ран. Правда, противный на вкус до такой степени, что самого Генри, решившего попробовать зелье, долго и мучительно тошнило. Нет, это вряд ли интересно. Может быть, хоть намёк какой дадут?

- Спрашивайте, сэр!

- Обращайся ко мне - господин сержант.

- Так точно, сэр!

- Тьфу ты...

Готовность англичанина к разговору сержанта Черкасского радовала. Сейчас, когда противник наконец-то остановил свою самоубийственную атаку, появилось время для задушевной беседы, и не хотелось портить его банальным ускоренным допросом. А кого ещё сподручнее взять за душу и встряхнуть её хорошенько, как не предрасположенного к ответом пленного?

- Так что ты говорил насчёт секретных пушек, дружок?

Энсин опасливо покосился на сидевшего чуть в стороне человека, по виду явного командира этих страшных русских. Именно своей молчаливостью и полным равнодушием офицер внушал страх - вроде не произнёс ни одного слова, только смотрит брезгливо и отстранённо, а нарастающая паника сама помогает выталкивать из пересохшей глотки торопливые фразы:

- Да, господин сержант, я видел эти пушки.

Через полчаса лейтенант Самохин собрал младших командиров в своей палатке, изрядно пострадавшей, но ещё пригодной для совещания. Полотняная крыша в нескольких местах посечена осколками, но так даже лучше - больше света, и не нужно зажигать лампу.