Заговорщики Гора - [18]

Ваш мир — мир природы, в котором существуют доминирование и подчинение, и здесь я узнала, что не являюсь той, кому положено доминировать. Безусловно, я знала это и раньше, ещё на своей планете, на которой такие вещи также со всей очевидностью признаны, но яростно отрицаются. Зато этого никто не отрицает здесь, и я изучила это стоя на коленях и глядя в глаза рабовладельцев.

Кому-то надо быть рабынями, а кому-то господами.

Почему рабыня не должна быть рабыней, и господин — господином?

Как долго мы ждали наших владельцев! Как мы нуждаемся в них! Как драгоценны для нас наши хозяева, и как мы, дрожа от страха и страсти, спешим служить им, ублажать их, причём, именно как рабыни!

И я, со своей стороны, довольна. Я принадлежу своему ошейнику. Так что, держите меня в нём.

И всё же, при всём при этом, я — всего лишь рабыня и порой я вздрагиваю от ужаса. И мы не можем выбирать наших хозяев. Нас могут купить и продать, обменять и подарить, использовать в качестве ставки в пари и украсть. Нас можно игнорировать, презирать и избивать. Кто знает, к чьим плетям мы должны будем покорно прижимать губы в следующий момент?

Меня взяли прямо в вестибюле общежития.

Я услышала мужской голос, звавший меня снизу. Удивлённая и несколько напуганная, я спустилась по лестнице, уговаривая себя, что это, конечно, были рабочие, вызванные миссис Роулинсон. Вот только куда подевалась она сама? Я встряхнула головой. Дело было ближе к вечеру. Я помню, как косые лучи осеннего солнца проникали через окна. Так или иначе, необъяснимо для меня самой, прикорнув после обеда на часок, я проспала почти до заката. Но где же всё это время была миссис Роулинсон? И куда пропали мои сокурсницы, мои сёстры по женскому сообществу? Общежитие, это большое здание, казалось вымершим.

Внезапно я испугалась по-настоящему. Мои смутные подозрения о том, что в доме кроме меня никого из студенток не осталось, теперь переросли в уверенность. Я вдруг осознала, что пробежать мимо мужчин у меня не получится. Ещё один встал позади меня, другой заблокировал лестницу.

— Кто вы? — спросила я, постаравшись, чтобы мой голос не дрожал и звучал достаточно любезно. — Что вы здесь делаете? Чем я могу вам помочь?

Трое из собравшихся мужчин поставили передо мной стулья, повернув ко мне спинками, уселись на них верхом, сложив руки на спинки, и уставились на меня.

Я отступила на пару шагов.

В голове билась мысль, куда подевались мои сокурсницы? Где миссис Роулинсон?

Один из торшеров у стены комнаты был опрокинут. Тут и там, на ковре были разбросаны обрезки лент, красные и белые.

— Что вам нужно? — спросила я. — Несомненно, вас вызвала миссис Роулинсон, администратор нашего общежития, но для чего, с какой целью мне не известно. Я думаю, что дом в порядке. Здесь всё в порядке, насколько я знаю. Вероятно, миссис Роулинсон сейчас здесь нет. Но, несомненно, она появится позже. Могу ли я чем-то помочь вам? Или вы могли бы вернуться позже.

— Сними с себя одежду, — потребовал мужчина, сидевший на стуле в центре. — Полностью

Я уставилась на него, не в силах поверить своим ушам.

— Команда должна быть повторена? — осведомился он.

Мой испуганный взгляд дико заметался по комнате.

Было что-то знакомое об этом его вопросе. Мне показалось, что я уже слышала что-то подобное прежде, или где-то когда-то читала это.

Рефлекторно я вскинула руку ко рту.

— Кричать бесполезно, — спокойным тоном сообщил мне один из мужчин, — тебя никто не услышит.

Я в отчаянии посмотрела на того из них, что сидел на центральном стуле. Именно он, как мне показалось, был у них за старшего.

— Живо, — ответил он на мой умоляющий взгляд.

И тут я вспомнила, откуда мне знаком этот вопрос. Он встречался в одной или даже в нескольких из прочитанных мною книг, тех самых, компрометирующих, конфискованных у нас миссис Роулинсон.

Это был гореанский вопрос.

И я знала к людям какого сорта, к женщинам какого сорта, мог быть адресован такой вопрос. От людей такого сорта ожидалось, что они выполнят любую команду без промедлений и сомнений. Я сразу заподозрила, что отказ сделать это, был бы неблагоразумен, и моя рука потянулась к верхней пуговице моей блузки.

— Кто вы? — дрожащим голосом спросила я через несколько мгновений, уже стоя перед ними голой.

— Встань прямее, — приказал их старший. — Теперь медленно повернись, а затем снова встань лицом к нам.

— Ну, и что Ты думаешь? — поинтересовался он у одного из своих товарищей.

— Сорок, — ответил тот, — возможно шестьдесят.

Их обмен фразами был совершенно для меня непонятен.

— Спиной к нам, — бросил мне их главарь, — скрести запястья сзади.

Едва я успела выполнить его требования, как на мои запястья оказались плотно притянуты одно к другому двумя или тремя витками шнура, тут же завязанного на узел. Мои руки были надёжно связаны за спиной.

Я вспомнила слова, «сорок, возможно шестьдесят», и у меня перехватило дыхание. Должно быть, это могло означать сорок или шестьдесят тысяч долларов. В тот момент я заподозрила, что меня собирались похитить, чтобы отправить куда-нибудь на Ближний Восток, возможно, для гарема некого богатого мужчины.

Я попыталась высвободить руки, но всё было бесполезно.