Заговор Гильгамеша - [3]

«У меня нет сил… — выдохнул он, — чтобы залезть внутрь».

«Слушать; ты только легкий. Я держусь за эти ремни и спускаюсь вниз. Тогда ты встанешь на колени мне на плечи и сможешь забраться внутрь».

Некоторое время он смотрел на нее, гадая, что она имеет в виду, а затем кивнул. «Как пожелает Бог», — сказал он по-арабски.

«Будем надеяться.»

Она обернула ремни вокруг запястий, глубоко вздохнула и погрузилась на поверхность. Она почувствовала, как он пытается встать на колени у нее на плечах. Она стиснула зубы, когда его колени упали на ее плечи, когда он залез на плот, а затем одна из его ног ударила ее ногой по голове. Ей потребовалась минута, чтобы собраться с силами, а затем она поднялась на борт рядом с ним. «Как ты выбрался?» спросила она.

«Я не знаю. Я боролся под водой, когда моя нога вырвалась, и я врезался в тебя. Я помню, как меня вертелось вокруг и вокруг, пока я не обнаружил, что плаваю на поверхности, и схватил подушку. Это была воля Бога».

«Самолет, должно быть, раскололся, когда затонул».

«Возможно. Как бы то ни было, мы оба живы.

Они были одни на спасательном плоту в Атлантическом океане. Только вчера утром она проснулась в комфортабельном гостиничном номере, смотрела в окно и наслаждалась видом волн, мягко плещущихся о берег, и думала о возвращении домой. Теперь она была окружена морем, и, если не произойдет чуда, она умрет здесь. Она смотрела на облачное небо и изредка видела звезды сквозь прорехи в облачности. Она думала о своей дочери, растущей под опекой другой женщины, но через несколько секунд она приказала себе взять себя в руки, перестать погрязнуть в жалости к себе. Она подумала о Райане Карсоне, с которым несколько дней назад она весело болтала за ужином.

«Чертов ублюдок!» — крикнула она, и ее голос казался слабым из-за волны, набегающей на борт плота.

«Что вы сказали?» — крикнул Али.

«Ты проснулся?»

«Конечно.»

«Как ты себя чувствуешь?» спросила она.

«Я чувствую себя дерьмом!»

Несмотря на их ситуацию, она почувствовала вспышку веселья; это был первый раз, когда она слышала, как он приближался к какой-либо клятве.

«Ага, я тоже».

В подтверждение своих слов она почувствовала внезапный прилив кислоты и ее вырвало немного морской воды и остатки последней еды.

— Джерри, ты в порядке?

Она фыркнула через нос, закашлялась и сплюнула. «Просто рвота», — пробормотала она.

«Мы здесь в плохом состоянии».

«Да», — согласилась она.

— Этот пилот, вы его убили?

«Да. Он достал какой-то лом. Он должен был быть где-то в кабине экипажа, может быть, часть оборудования самолета. Как бы то ни было, мне удалось от него избавиться».

«Он был тем человеком, который привел меня в залив Гуантанамо много лет назад», — сказал Али.

«Что… Райан Карсон? Пилот?»

«Да. Он был тем, кто появился в тюрьме в Абудже с некоторыми другими американскими солдатами и проводил меня в аэропорт. Меня посадили в самолет и доставили в лагерь. Я не видел его снова, пока вчера меня не забрали из лагеря и не посадили в тот самолет».

«Так это был Карсон! Был ли с ним вообще какой-то англичанин?

«Был, но с тех пор я его не видел».

«Тогда опиши его».

«Давай, Джерри, прошли годы. Я помню только Райана Карсона, потому что он такой красивый тип.

«Разве ты не можешь попробовать?»

«Ну, он был очень умный, с короткими волосами. Я полагаю, он действительно был похож на другого военного.

«Старый или молодой?»

«О, наверное, того же возраста, что и Карсон, — сказал бы я».

«Винс Паркер», — пробормотала Джерри про себя. «Бьюсь об заклад, это был проклятый Винс Паркер, который всегда появлялся. Эти ублюдки убили Филиппа, это были те два куска дерьма».

На данный момент больше не о чем было говорить. Они оба лежали в воде, которая кружилась на дне плота. К счастью, ночь была мягкой, и, если не считать случайной дрожи, она в основном чувствовала себя влажной и влажной. И хочется пить. Она впала в оцепенение, пока длинные атлантические катки медленно поднимали и опускали плот, и, несмотря на ее беспокойство, ее истощение приводило к периодам прерывистого сна, пока рассвет не начал осветлять небо на востоке.

Она посмотрела на Али Хамсина, упавшего на бок в паре футов от нее. — Ты проснулся, Али?

Ответа не последовало. Она подползла и пощупала его шею. Был сильный пульс. Она вздохнула с облегчением и похлопала его по щеке. Его голова откинулась от нее, и она поняла, что его голова была залита кровью. Это была старая кровь, но ее пальцы нащупали опухшую плоть вокруг пореза, и он слегка застонал, когда она надавила на рану.

— Вот дерьмо, — пробормотала она. «Давай, Али, нам есть о чем поговорить. Не умирай сейчас.

Его глаза ненадолго открылись, а затем закрылись. «Я устал, Джерри; у меня сильно болит голова». Он тяжело дышал, заикаясь, а затем глубоко вздохнул.

Али! Проснись!» — скомандовала она. Она пощупала его шею и с облегчением снова почувствовала его пульс, и внезапно он возобновил дыхание, но оставался в полукоматозном состоянии.

Она осторожно встала, гадая, может ли она увидеть какие-нибудь обломки, но самолет, казалось, затонул без следа, за исключением нескольких небольших обломков и еще одной подушки сиденья, или, возможно, это был тот же самый, который спас жизнь Али, но ничего больше. Ей показалось, что на поверхности есть легкий маслянистый блеск, и она погрузила в нее руку и почувствовала запах горючего. Она осмотрела горизонт, желая увидеть корабль, но это была безнадежная надежда, и ближайшей сушей были Бермуды, вероятно, на расстоянии сотен миль.