Заговор - [107]

– Никогда больше не обращайтесь так к женщине. Никогда.

Сара уронила их головы на асфальт, толкнула державшегося за кровоточащий нос третьего, чтобы он упал вместе со стулом, и побежала к месту назначения, стараясь компенсировать несколько потерянных секунд.

Когда уровень адреналина немного понизился, она вспомнила обо всем, что слышала о феминистках. Все критики, включая женщин, считали их слишком экстремистски настроенными, слишком склонными к насилию, слишком ангажированными, слишком настроенными на войну против мужчин и злоупотребляющими неадекватными мерами. Она сама считала женское движение чересчур жестким. Но год за годом, а тем более сегодня, после того как Катрина Хагебак открыла ей глаза на подлые хитрости установления мужского господства, она спрашивала себя, в какой мере угнетенные могли восстановить справедливость без насилия. Ведь если господствующая группа применяет насилие к угнетаемой, то как последняя может освободиться без борьбы?

Это невозможно. Однако женщины совершали подвиг ежедневно на протяжении тысячелетий: сражаться, не проливая крови. Агрессивный феминизм, проявляющий насилие, может быть чем угодно, но он никогда никого не убил. В отличие от мачизма, который, не довольствуясь господством, убивал каждый день. А как еще назвать семейное насилие, неравенство законов в некоторых странах, осуждающих женщину, когда виновен мужчина, семейную месть во имя так называемой чести, уличные нападения или чисто женоненавистнические убийства, когда женщин убивают только за то, что они женщины. Кстати, Сара просила, чтобы полиция Осло исключила из своего словаря понятие «убийство на почве страсти», заменив его женоубийством.

Видя мужское насилие, Сара была убеждена, что, окажись мужчины на месте женщин, они никогда не проявили бы такого терпения и демократичности в борьбе за равенство. Нет, они бы взяли в руки оружие и стали убивать.

Да, думала Сара, она и все женщины в западных странах могут казаться свободными. Они высказывают свои мысли, руководят, принимают законы, преподают, создают, любят, разводятся… Но окружающий мир, в котором мы постоянно живем, – это мужской мир, напомнила себе Сара. И стоит только выйти за рамки, как нас поджидают унижение, презрение, ущемление прав. Мужчина не может этого понять, потому что он этого не переживает. Он не должен страдать от пренебрежительной оценки своей внешности или сексистского анекдота, ставящего под сомнение его умственные способности, бояться, что ему не дадут слова или просто постоянно переживать из-за необходимости все время доказывать свою компетентность. Он по-настоящему свободен, над ним не висит потенциальная угроза, готовая в любой момент стать реальной, подумала она.

Сара оценила, насколько невыносимым сделало для нее это расследование такой порядок вещей, который она в конце концов приняла, чтобы не жить в постоянной злобе. Она знала, что никогда в будущем не сможет игнорировать несправедливость, жертвами которой слишком долго оставались она и все женщины.

Дзинь!

Телефон сообщил ей, что она менее чем в пятидесяти метрах от места назначения, и в этот же момент голос комментатора, который она слушала по радио, зазвучал громче и с энтузиазмом:

«Дамы и господа, исторический момент. Мы сейчас наблюдаем первые клубы дыма, вырывающиеся из ватиканской трубы! И… да… это так, вне всякого сомнения… он белый! Дым белый! Конклав избрал нового понтифика!»

Сара сдержала новый прилив адреналина в вены. «Сохраняй голову холодной. Не спеши», – повторяла она себе.

Чуть дальше на совершенно пустой улочке она заметила поворот в тупик, ведущий к дому, где должен был находиться убийца. Она сделала еще несколько шагов и пнула ногой пустую бутылку из-под пива. И замерла. В тупике хлопнула входная дверь. Сара спряталась за выступ стены.

«Ах, какой момент! Какой невероятный момент! – заливался журналист в ее наушнике. – Пока что лишь сто двадцать кандидатов, запертых в Сикстинской капелле, знают имя нового верховного понтифика, которое через несколько минут станет известно всему миру! Ах, какое мучительное ожидание для двух миллиардов католиков и для всего остального населения земли! Еще несколько минут терпения!»

Осторожно выглянув, Сара заметила мужчину, стоящего у поворота в тупик. Он не был похож на убийцу. Прислонившись к стене, просто смотрел в свой смартфон. Кто он: обыватель, вышедший послушать крики толпы вживую? Или это сообщник убийцы, поставленный на страже? В обоих случаях у Сары не было выбора: она должна была пройти мимо него. Имея из оружия только свою бдительность и кулаки.

Глава 54

В этот самый момент Стиг Анкер, поставив одного из членов итальянской сети своей группы у входа в здание, подошел к лестнице, ведущей на верхние этажи. Он дожидался самого последнего момента, чтобы снять охранников, наблюдавших за домом, чтобы коллеги не успели заметить их отсутствия перед появлением на балконе нового папы.

Прижавшись спиной к стене у входной двери, он не слышал ни единого звука. Осторожно выставив из-за угла стены крошечное зеркальце, закрепленное на телескопической палке, он увидел фигуру вооруженного человека в камуфляже наверху лестницы. Если он войдет открыто, у него не будет ни единого шанса. И в доме ни одного окна, кроме того, что на верхнем этаже, откуда он собирался стрелять. Но оно слишком высоко, чтобы до него можно было добраться по стене.