Загон - [3]
Андрей захлопнул дверцу и вернулся к баку. Уровень пены постепенно поднимался – так много еды Барсику было не нужно. Дожевав крекер, Андрей отряхнул руки и закрутил четвертый кран.
– Что, Барсик, аппетит пропал? Не переживай. Или ты из-за меня?.. Из-за того, что Чумаков меня че-ром?.. Да брось ты! Тоже мне, горе! Он потому такой злой, что у него самого всего двести баллов. Ну, или двести пятьдесят. Для меня это, конечно, много, но для тех, у кого не «ЧР», а одна «Р», двести пятьдесят – тьфу. Думаешь, Чумаков на конвертере по своей воле? Думаешь, он тоже не хочет кем-нибудь – министром или, допустим, диктором в Сети? Хочет. Но он почти чер, а почти – это еще хуже. Почти – это значит, боишься опуститься, получаешь в начале месяца пробойку по тестам и дрожишь: вдруг сто сорок девять? Тогда тебе заменят карточку, и дадут как у меня – «ЧР», и с работы выгонят, и друзья перестанут тебя узнавать, и ты переедешь в бесплатный квартал, и много чего с тобой случится. Вся жизнь переменится… Нет, Барсик, со мной этого не было. Я, слава богу, родился чером. Но людей таких видел. Опустившихся. Ох, и несладко им…
Андрей потряс фольгой возле уха и, высыпав крошки на язык, бросил упаковку в пластмассовое ведро.
– Нам, конечно, тоже… – вздохнул он. – Тем, которые с детства. Нам никогда ничего не светило. Учись, не учись – без толку. Я не спорю, это справедливо. Раз тупой, зачем соваться? Займи свое место и не мешай людям. Чтоб каждый занимал свое место. Правильно. Чер – это же не «чрезмерно разумный», а «частично»…
Он замолчал и, обойдя бак, хлопнул себя по ноге.
– Чрезмерно разумный! – засмеялся Андрей. – А, Барсик?! Или «чрезвычайно»? Может, я чрезвычайно разумный?
Он вдруг удивился, откуда слова-то такие взялись. Вроде и не знал их никогда, а вот пришли же на ум.
– Белкин!! – гаркнуло в левом ухе.
– Слушаю, – прохрипел Андрей.
Он представил, что его разглагольствования слышал Чумаков, и сразу почувствовал какую-то усталость. Однажды бригадир записал болтовню оператора с существом и прокрутил ее на весь конвертер. Над оператором никто не смеялся, но он все равно ушел. Ведь то, что говоришь одному, должен знать один.
– Белкин, ты выпил?!
– Лимонад…
– Чего шипишь? Микрофон держи.
Андрей прижал мембрану большим пальцем и, прочистив горло, сказал:
– Я не пил.
– Да?! А если проверю? Что у тебя там за лимонад? Ты учти, Белкин!..
– Обычный лимонад, – пробубнил Андрей. – С пузырьками.
Чумаков оглушительно расхохотался и что-то сказал – не ему. Теперь он не глумился, теперь в аппаратной точно кто-то был.
– Так, ладно, у тебя до смены двадцать минут осталось. Сейчас к тебе человек придет, покажешь ему все.
– Я… я уволен?!
– Не ты, а профессор. Он что-то совсем съехал. Человек вместо него поработает. Неделю, как всегда, а там видно будет. Все, отбой.
Андрей снова подошел к баку, проверил уровень пены и на всякий случай потрогал вентили. Думал он совсем о другом – не о себе и не о Барсике.
Бедный профессор…
Сменщик Никита Николаевич и вправду был профессором. Когда-то был, давно… О своем интеллект-статусе он не распространялся, но Андрей сам посмотрел по таблице. ИС профессора – около тысячи баллов. Не только у Никиты Николаевича – вообще, у любого профессора. Значит, и у Никиты Николаевича было примерно столько же. А стало сто сорок. На конвертере говорили – судьба…
В свои пятьдесят два профессор выглядел на семьдесят. Развалина, выживший из ума старик. Но оператором он был хорошим. Он называл Барсика иначе, его все называют по-своему, но это не важно, ведь Барсик не слышит. Главное, что профессор с ним разговаривал.
А новый оператор – будет ли он разговаривать с Барсиком, будет ли он его любить? Он же чувствует, Барсик. Он все чувствует, даже лучше, чем люди.
– Ты, что ли, Белкин?
Незнакомец захлопнул дверь ногой и не спеша спустился с площадки. Лестница состояла всего из двух ступенек, но он сошел по ним так вальяжно, будто находился не на Г-конвертере, а на кинофестивале.
– Пакеты приготовь, – предупредил Андрей.
– Зачем?
– Вырвет.
– Серьезно? – Мужчина остановился возле стула и протянул руку. – Илья.
– А я Андрей. Доставай свои пакеты.
– Я не впечатлительный, – улыбнулся Илья. Потом равнодушно заглянул в бак и пожал плечами:
– И не такое видали.
– Уже работал на конвертерах?
– Какая разница? – Он сунул руки в карманы и, выпендрежно подшаркивая, прогулялся по камере. – Четыре крана. Следить, чтоб емкость не была пустой и не переполнялась. Все? Справлюсь. Тесновато у вас тут…
Андрей ходил за ним по пятам, словно опасался, что сменщик что-нибудь сопрет. Сначала Илья ему просто не понравился, но после этих слов он не понравился Андрею категорически.
Черы могут быть и самодовольными, и самовлюбленными, и какими угодно, однако, устраиваясь на работу, они всегда волнуются – это закон. Земле нужны дворники, грузчики и разные операторы, но не в таком количестве. Черов слишком много, и большинство сидит дома – не потому, что не хочет работать, а потому, что негде.
Новый сменщик был аккуратно подстрижен и гладко выбрит. Кажется, у него были причесаны даже брови – столько блеска и обаяния исходило от его холеного лица.
До операции «Фарватер» оставалось два месяца, когда Сергея Шведова выгнали из СБУ. В отчаянии он уходит в Зону и оказывается в отряде наёмников. Теперь он сталкер Швед, у него отличное оружие и новые друзья. Благодаря храбрости и воинской смекалке Швед зарабатывает в отряде авторитет и переходит в закрытую группировку «Монолит», собравшую лучших бойцов.А вскоре в Зоне появляется майор Дегтярёв. Швед наблюдает за ним издали, но однажды им придётся столкнуться лицом к лицу.Чем закончится эта встреча, никто не знает…
Программист Олег Гарин вел размеренный образ жизни и в Зону не собирался.Но вот заболел курьер, и начальство из Института попросило Гарина слетать на исследовательский пост. Туда — и обратно, минутное дело! Кто же знал, чем обернется эта короткая командировка… Над Зоной вертолет терпит крушение, в котором гибнут все, кроме Гарина и уголовника по кличке Камень. Чтобы выжить, им придется добыть уникальный пси-артефакт Венец и пройти через всю Зону. Это долгий путь, полный лжи и предательства, сквозь незримую пси-войну, невольными участниками которой герои стали еще до того, как попали в Зону.
Прошло два года с тех пор, как Олег Гарин и Михаил Столяров вернулись из Зоны. Столяров продолжает служить в СБУ, Гарин женился и занялся бизнесом. Но в мире вновь начинают происходить необъяснимые события: пропадают люди, терпят крушения самолеты и поезда. В одной из таких аварий гибнет жена Олега Гарина, и он уже не может закрывать глаза на эти происшествия. С Гариным связывается подполковник Столяров и подтверждает его догадку: череда катастроф — это не совпадение, а признаки воздействия пси-оружия. Гариным движет жажда мести, а Столяровым — офицерский долг, и оба хорошо знают, где следует искать разработчиков пси-оружия.
Вернувшись из Припяти, Олег Гарин и Михаил Столяров забыли Зону как страшный сон. Но реальность бывает хуже любого кошмара. Когда Зона поглотила Москву, они снова встретились — программист и офицер. Для Гарина поход в Московскую Зону — единственный способ заработать, для Столярова — вопрос чести. Какими бы разными ни были цели героев, вскоре выясняется, что дело у них общее. Невидимый противник контролирует каждый их шаг, расставляет коварные ловушки и раз за разом вынуждает выбирать неверный путь. Героям нужно решить: либо они останутся пешками в чужой игре, либо найдут таинственного Кукловода и сыграют на опережение.
Юноша Тихон неуютно чувствовал себя в кругу сверстников. И когда ему внезапно предложили исчезнуть, уйти из привычного мира и принять участие в войне с враждебной людям инопланетной расой конкуров, он легко согласился. Ведь ему предстояло дистанционно управлять могучим танком, воюющим на далекой планете, за много световых лет от базы, – куча впечатлений и никакого риска, просто увлекательная компьютерная игра! А как приятно забыть про все свои комплексы, слившись воедино с многотонной тяжеловооруженной машиной, которая легко повинуется малейшим импульсам твоего сознания! Но оказывается, что эта игра не совсем безопасна, что, однажды перенеся свою психоматрицу в командный блок танка, ты уже не сможешь вернуться назад, в свое тело…
Сердце мастера корпоративной разведки Шуберта Иваныча Борисова недаром почуяло неладное, едва ботинок его скафандра ступил на неведомый грунт вновь открытого мира. Сорок четыре «Земли», марширующие вокруг одной звездочки и не внесенные ни в один реестр, оказались давно уже приватизированы военными вместе со всеми имевшимися там богатствами. Так что спиртовые болота, героиновые рощи и пустыни с золотым песком Шуберт видел, обонял и осязал очень недолго… Конечно, взяли, конечно, повязали. И расстреляли бы, но тут весьма кстати в систему вторглись пришельцы У-у, и недюжинные таланты мастера корпоративной разведки понадобились родине, которая пока не подозревала, во что ей это обойдется…
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.