Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - [2]

Большую часть того, что требовалось знать о викторианской Англии, Ходдер уже знал. Ведь он специалист по этому времени. У него огромная библиотека изданий о викторианской эпохе. Он перечитал биографии Бёртона и Суинберна, покопался в романах Диккенса, перечитал рассказы о Холмсе. Основную трудность представлял Джек, но автор решил, что его интрига будет основываться только на настоящих случаях нападений Джека-Попрыгунчика. Так что почти все нападения из романа произошли на самом деле. Это парадокс: но самый фантастический герой, Джек-Попрыгунчик, у Ходдера в основе своей — самый исторически правдивый.

Кто же это такой, Джек-Попрыгунчик? Наш далекий потомок Эдвард Оксфорд, ученый из XXIII века, изобретатель особого костюма с пультом управления, позволяющим совершать прыжки в любую эпоху. Герой неуёмный и по-своему трагический. Ему не сидится дома с молодой женой, ожидающей первенца. Ему не живется в «уютном» и технически совершенном 2202 году. В нем постепенно просыпается и начинает отравлять его, пока не убивает совсем, чувство, что все вокруг не так, как должно быть. И он мечется во времени, стараясь исправить события. Но порождает только новые катастрофы. Казалось бы, что стоит такому герою прыгнуть в любое время и решить все проблемы, подтолкнуть события так, как нужно ему? И он пытается это сделать, но в результате запутывается еще больше. Его история становится все более сложной. И грустной. Вернуться назад в свое время Джеку не удается, потому что он случайно изменяет культуру и цивилизацию, и события перестают подчиняться ему. Они в прошлом становятся не такими, какими он их знает в будущем. Прошлое творится заново на глазах читателя.

Этому герою противостоят люди, которые, в отличие от него, пытаются изменить мир сознательно. В своих интересах. Технологисты, либертины, «развратники», евгеники, каждые на свой лад. Вывести «специализированных» людей, управлять ими, как роботами, скрестить людей и волков, превратить собак и кошек в промышленные механизмы. У них большие планы, которые не воплотить за одно поколение. Поэтому им нужно хозяйничать и в будущем, перемещаться в любую эпоху. Поэтому им нужен Джек-Попрыгунчик с его костюмом-машиной.

На пути к заветной цели у всех оказывается Бёртон…

На вопрос, какого рода его роман, Марк Ходдер отвечает: «Он странный, волнующий, будоражащий, раздражающий, дикий. И еще он предлагает пищу для ума… Если читатель готов ее вкусить».

О. А. Дыдыкина

Марк Ходдер Загадочное дело Джека-Попрыгунчика

Когда человек изменяет время, время изменяет каждого

Посвящается моему отцу

МАЙКЛУ ДЖОНУ ХОДДЕРУ

Благодарности

Без веры и энтузиазма Эммы Барнс и Лу Андерс этот роман никогда не увидел бы свет. Без ободрения и неизменной поддержки Джорджа Манна он никогда не был бы написан. А без влияния и гения Майкла Муркока он никогда не был бы задуман. Мои сердечные благодарности им всем.

И я просто обязан выразить свою благодарность Саладину Ахмеду, который помог мне с арабским, и Стивену Рувиллуа, который помог с французским.

«А Rage to Live»[2] Мэри С. Ловелл успешно провела меня через весь проект. Существует множество биографий сэра Ричарда Фрэнсиса Бёртона, но эта, по моему мнению, самая лучшая.

Йоланде Лерма, благодарю тебя за то, что ты была такой терпеливой, заботливой и так вкусно кормила меня! И, наконец, нельзя не отметить мои отношения с «великими именами», таланты которых сделали их национальными героями и позволили оказать огромное влияние на наше самосознание. В этом романе я, ехидно улыбаясь, безжалостно потоптался на их репутации и превратил их в то, чем они, безусловно, никогда не были в реальности. Поступил я так в полной уверенности, что мое вмешательство на самом деле никак не отразится на их репутации.

Часть первая В КОТОРОЙ НАЗНАЧЕННЫЙ АГЕНТ ПРИСТУПАЕТ К РАССЛЕДОВАНИЮ ЗАГАДОЧНОГО ДЕЛА

«Известная ошибка лучше, чем неведомая правда».

Арабская пословица

Глава 1 ПОСЛЕДСТВИЯ АФРИКИ

«Все, что Жизнь ставит на вашем пути, — возможность.

Неважно, насколько сложно ее воплощать.

Неважно, насколько она нарушает ваши планы.

Неважно, насколько трудно ее разгадать.

Неважно, как вы к ней относитесь.

Это — возможность».

Из манифеста либертинов

— Боже мой! Он убил себя!

Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон вздрогнул и буквально повалился на стул. Записка Артура Файндли выпала из его рук и полетела на пол. Остальные, кто сидел рядом, отвернулись, тщательно осмотрели свои ногти и поправили воротнички; все они избегали глядеть на Бёртона.

Стоя за приоткрытой дверью, Изабель Арунделл видела, как глаза ее любимого Дика, обычно темные и напряженные, внезапно потухли, как будто от душевной боли, а взгляд стал беззащитным и беспомощным. Губы его начали подергиваться, словно он пытался прожевать и проглотить что-то несъедобное. Ее охватило желание подбежать к нему, обнять и спросить, что так глубоко ранило его; взять записку и прочитать ее; выяснить наконец, кто совершил самоубийство, но такое поведение было бы крайне неуместно здесь и смутило бы Ричарда. Он сейчас на публике и должен сохранять выдержку, пусть даже на душе у него кошки скребут. Одна Изабель знает, какой он ранимый, но она никогда никому не расскажет об этом.