2031 год. В ту роковую ночь сверкала ослепительная, ядовито-сернистая молния, шёл проливной, промозглый до мозга костей дождь, невыносимо несло чьим-то дерьмом… На улицах мрачного, жестокого города, с огромными, давящими и поглощающими неоготическими небоскребами, где лишь немногим удавалось добиться успеха, сгребая трупы тракторным ковшом, окутывая смрад могильным туманом, по ночам не было никого, лишь монстры, давно лишившиеся души. И только гордые мрачные горгульи смотрели свысока, на мокрые от дождя улицы.
Повсюду виднелись странные фигуры, одетые в латекс, в закоулках стояли ночные бабочки в шипованных, кожаный куртках. Из окон с красной подсветкой выглядывали люди в противогазах и что-то постанывали, завлекая к себе на ночную интрижку. У дороги стояли две девушки с волосами, неестественного цвета и измененными ДНК под стать своим вкусам, будто они не люди, а животные. Мимо проносились машины на воздушной подушке, а в них ехали счастливые дамы дорого одетые со своими богатыми мужчинами.
Мэт Фирст стоял на коленях в переулке, смотря на свои окровавленные руки, осознавая, как его душа тонет и захлебывается, зловонной и гнилой судьбой, разлагается о того, что ей подарил этот город, чудесный город мечты.
«Ненавижу люки, там всегда пахнет моей жизнью», — со скрежетом зубов подумал он. «О, да и, конечно же, этот крик… вот идиот. Зачем он так орёт? Сидя там я лишь слышал, как он орёт» — говорил он себе.
— Что ты сделал?! Что ты сделал?!
А я лишь ответил: это не я…это чёртов город.
2030 год. Мэтью сидит со своим приятелем Виктором в баре, в котором всегда было достаточно дымно из-за прокуренных насквозь деревянных панелей на стенах. По вечерам бармен Джо разливал крепкий бренди, играла приглушённая музыка. Это было одно из немногих мест, где можно было провести вечер. Сидя у бара, Мэт завёл разговор со своим приятелем.
— Я сижу и смотрю на неё. В лучах полуденного солнца она как всегда хороша. Её золотистые волосы, в этом сумасшедшем огненном, буйственно головокружительном порыве красок, лишь удачно дополняют всю ту атмосферу близости и домашнего уюта и света, которым была залита вся комната. Её скулы, подобно скале, врезались в белоснежное, слегка подрумяненное, прямолинейное, немного вытянутое лицо гордой женщины. Виктория, как и все её близкие подруги, выросла в типичном маленьком городке, на Севере страны, в котором большинство жителей занималось лесозаготовительными работами. Она всегда помогала своему отцу в его фирме, в школе была не сказать, что отличницей, но всегда бралась со свойственной ей охотой помогать другим, а во время долгих каникул всегда, если в городке была хоть какая-нибудь работа — выполняла её с должным прилежанием и ответственностью. Вики, как её называл мистер Бэрн — местный фермер и заводчик лошадей, всегда очень любила животных. Летом, когда солнце долго не уходило за горизонт, и в городке замирала жизнь, и только птицы нарушали эту умиротворённую тишину, Вики брала свой велосипед и ехала помогать мистеру Берну ухаживать за Хорни — самым любимым конём, которого она так любила не за его внешний вид или породность корней, а за то, что он нуждался в заботе после того, как местный сорвиголова сбил его, когда возвращался домой с вечеринки на своей машине.
Когда Виктория повзрослела, она стала статной, прямолинейной, на вид гордой, но с добрым сердцем женщиной, которая всегда знала, кто она и чего хочет добиться в этой жизни. Никогда не желая никому зла, она всегда умела постоять за себя, и особенно ей это пригодилось в старшей школе. Её всегда приглашали на все вечеринки, которых было не так много в маленьком городке, но все сверстники знали: любой парень городка хотел бы, чтобы именно она была с ним на выпускном балу. Однако, Вики не такая дура, чтобы гробить свою жизнь в маленьком городке, поэтому, как только подол её красно-алого, ярко-огненного платья покинул зал выпускного бала, она собрала вещи и скоропостижно покинула городок. Да, она была ещё той разбивательницей мужских сердец…
Вот такая интересная, пусть и не моя, но всё же юность была у Вики. Не то, что моя… Я не знал своих родителей, не знал, кто они и ищут ли меня. Не было ни детства, ни семьи, ни друзей, не было… Ничего! И только Вики не позволяет мне вспоминать изредка мелькающие воспоминания о моём прошлом. Они, подобно змеям, разъяренно кусают меня в ещё не зажившие раны, и яд их сочится янтарным соком в мою грязную кровь. Не будем об этом.
Чёрт она хороша! Её завтрак в нашей маленькой, но уютной квартирке как всегда будет бальзамом перед работой. В журнале, где я работаю, предстоит снова и снова печатать статью о здоровом образе жизни. Хочется блевать, но это моя работа и ничего другого не остаётся. Иногда я думаю: Зачем ушел со службы? Она ставит на стол яичницу. Это было вкусно, как всегда.
Она мне говорит, чтобы я побрился, так солиднее. Я усмехнулся, но всё же пошёл в ванну. Она за мной. Что ж там, в ванне и родилась наша, нет, не дочь, идея, идея жить в городе мечты.
— Он позвонил тебе, и ты согласился? — спросил Виктор.
