Загадки истории. Чингисхан - [102]

Внезапно к Тимуру прибыл гонец из Багдада. В письме правитель города рассыпался в комплиментах и уверял, что готов лично, глядя в глаза, выразить эмиру свое почтение. Это было лживое послание. Возглавляемый Тамерланом авангард выступил в путь. Великий эмир сделал ставку на внезапность, но на этот раз прием не сработал. Правитель Багдада Ахмед-Джалаирид предусмотрительно расставил дозоры и спешно переправился на правый берег Тигра. Ему удалось скрыться. Правда, в Кербельской долине он едва не попал в руки сына Тимура Миран-шаха, которого послали ему вдогонку, но, бросив все свои богатства, а также сыновей и жен, бывший правитель Багдада спасся. Он поспешил в Египет, надеясь на гостеприимство мамлюков[28].

Тамерлан действовал очень быстро: 29 августа он уже стоял перед Багдадом. Полный сил и энергии, как если бы ему было двадцать лет, великий эмир двигался днем и ночью. Едва подойдя к городу, войска начали бесчинствовать. Лучшие люди города поспешили к Тимуру, чтобы попросить его остановить своих воинов, и тут же обговорили с ним размер дани. В город Тимур вошел, не встречая сопротивления. Багдадские художники, ученые были отправлены в Самарканд!

Через два месяца Тимур решил покинуть Багдад, оставив управлять им человека преданного, хорошего администратора. Сам же очень быстро взял крепость Такрит. Весь 1394 год был посвящен захвату городов и всевозможных укреплений, преодолению недоступных высот и перевалов. Эти операции были довольно рискованными. Так, Умар-шейх, сын великого эмира, в феврале погиб от вражеской стрелы под стенами осажденной крепости. Тамерлан тяжело переживал его смерть. И все-таки он двигался дальше и напал на Мардин.

Город решил сопротивляться, и, чтобы им овладеть, пришлось повоевать. Мардин, казалось, был обречен, как вдруг 22 марта Тимуру пришло сообщение о рождении сына у Шахруха. Родился тот, кто впоследствии стал в Самарканде принцем-астрономом, великим Улугбеком. На радостях великий эмир простил мардинцев и даже велел отдать им все, что было отобрано, продемонстрировав, что любовь к семье у него сильнее всех других чувств… А вскоре у Тамерлана появился второй внук, что тоже было встречено с неимоверной радостью. Снова пир, веселье.

И тут возвратился Тохтамыш. Ханы Золотой Орды давно между собой перессорились, поэтому Тохтамышу было не просто вступить во владение своим царством. Он мечтал о реванше, но на этот раз речь шла не о Трансоксиане, безраздельно преданной своему государю, а стране, Тимура не любившей. В свое время жертвой его ярости стал Азербайджан. Увы, Тохтамышу и на этот раз не суждено было победить того, кто уже не раз доказывал ему свою силу. Возможно, битва была проиграна из-за его неуверенности в том, что вообще можно одержать победу над противником, явно оберегаемым небесами. Уже ни на что не рассчитывая, Тохтамыш поспешно бежал. Тимур, во главе своих лучших всадников, пустился за ним в погоню. Однако тому удалось скрыться где-то в северных лесах.

Тамерлан возблагодарил небеса за эту победу, хотя противника он все-таки упустил. Не стоит забывать, что Тимуру исполнилось уже шестьдесят. С покалеченными рукой и ногой он в продолжение полугода — шаг за шагом — преодолел тысячи километров. Он шел во главе войска, не выказывая никаких признаков усталости. Никаких поблажек, не давая себе ни дня отдыха в полном смысле этого слова, а по возвращении в Самарканд оказался столь бодр и свеж, что очень скоро возобновил военные действия.

Это была очередная демонстрация силы и жестокости, поскольку во время нее по велению эмира, как утверждают некоторые источники, возводились пограничные столбы из человеческих останков и костей. Выбор каждого — верить в это безоговорочно или подвергать сомнению. Правда заключается в том, что в Тане (крупной итальянской колонии) великий эмир обрушил свою мощь на христиан: одних уничтожил, других обратил в рабство, не преминув разграбить церкви и монастыри. Оттуда он ушел на Кубань, где разорил все, что мог, несмотря на знаменитую храбрость черкесов. Потом в очередной раз опустошил Грузию. Из своего бесконечного странствия Тимур вернулся с несметной добычей, которой с ним «поделились» крупные торговые города Золотой Орды.

Итак, в 1396 году Тамерлан вернулся в Самарканд. Город встретил его так, как до сих пор не встречал никогда.

Великий эмир становился все более эмоционально уязвимым, сентиментальным. Теперь он говорил, что стремится к миру, желает посвятить себя укреплению благосостояния и счастья своих народов. Он провел в своей столице два года. Можно было сказать, что он достиг такого возраста, когда хотят только одного — покоя.

Очевидно, в это время Тимур не думал о новом военном походе, но на всякий случай занимался сбором информации. У него не было никаких оснований тревожиться за судьбу своей державы. Эмир опустошил Индию, север тоже был под надежным контролем. Правда, у него отобрали на западе земли, расположенные по берегам реки Тигр, однако с этой стороны не было силы, которая дерзнула бы вторгнуться во внутренние районы его державы. Им были пройдены десятки тысяч километров, он захватил множество земель и покрыл себя славой. Однако по большому счету он не добился ничего. Создать настоящую империю Тамерлан так и не смог — то, что построил Тимур, не являлось империей, соизмеримой с теми, что были ему известны из истории. Хотя это была действительно обширная держава, западной границей которой были земли Ирана. Но его власть не была признана по-настоящему законной — он не решился провозгласить себя ханом. Умри он сейчас, какая сохранилась бы о нем память? Ведь ни одна из тогдашних великих держав, за исключением Золотой Орды, своего оружия с ним не скрестила — ни Китай, ни мусульманская империя с центром в Дели, ни мамлюкский Египет, ни Сирия, прославившаяся на весь исламский мир, ни османская Турция, которая под водительством непобедимого султана Баязида Молниеносного на Балканах покрыла себя славой, затмившей славу Чагатаидов. Только с Тохтамышем, который был ему равным противником, он сражался и одержал победу. Вероятно, можно сказать, что два десятка завоевателей Азии имели больше оснований, нежели он, для того, чтобы остаться в памяти людей.