Загадка жизни и тайна человека: поиски и заблуждения - [3]

В области культуры и сознания разрабатываются философские, культурно-антропологические и психологические проблемы традиционной психологической культуры и современных психопрактик. Проводятся исследования в области прикладной культурологии, гуманитарных проблем культурной политики в рамках регионального развития и местного самоуправления: осуществляется сотрудничество с Союзом российских городов. Проводятся исследования в области гуманитарной глобалистики (гуманитарные проблемы и перспективы формирования нового мирового порядка).

В области социокультурных проблем личности изучается самоопределение личности в динамике современной цивилизации, проблемы становления личности в истории российского социума. По результатам исследований сдана в печать монография "Цивилизация — культура — личность". В рамках исследования субъективно-личностных измерений социальных трансформаций изучаются социальные и экзистенциальные проблемы человека.

В области виртуалистики исследования сконцентрировались на разработке ее философских аспектов, а также практических методов коррекции психического развития детей дошкольного возраста: терапии бронхолегочной астмы. Результаты исследований опубликованы в сборнике "Виртуальные реальности".

Совместно с Санкт-Петербургским отделением Института ведутся исследования философских, культурологических, психологических аспектов смерти и умирания. По материалам исследований опубликованы четыре выпуска альманаха "Фигуры танатоса".

В выходящем под эгидой Института журнале "Человек" систематически публикуются материалы по философским, гуманитарным и естественнонаучным аспектам познания человека с привлечением ведущих отечественных и зарубежных ученых, освещаются проблемы человека в современном меняющемся мире. Подготовлен для печати словарь "Человек".

Этот, может быть, слишком "сухой" отчет о работе Института человека я включил в нашу беседу, чтобы показать, чем я живу сегодня в своей "административной ипостаси". Как видите, она вся наполнена творческими проблемами. Я предполагаю еще какое-то время заниматься институтом как его руководитель. По крайней мере, в тех временных параметрах, которые определены Уставом РАН. Но мне кажется, что, вообще, христианско-толстовские порывы, "все бросить и уединиться", как вы говорите, вряд ли уместны, когда живешь в философии: никуда от нее не денешься, она разъедает мозг и надрывает сердце "до самого конца". Так что надо "нести свой крест" (тоже христианская заповедь) и утешаться надеждой на будущее: ведь уныние не меньший грех, чем самоубийство.

Н.Ш. В свое время у Вас был собственный опыт "вхождения во власть", связанный с попыткой горбачевской демократизации. Проблема "Перестройки, которую мы потеряли", наверное, еще долго будет объектом рефлексии российской общественной мысли. А как Вам видится: был ли у идеи обновленного СССР (название страны — с точностью до аббревиатуры) реальный шанс на успех, или все пошло так, как и должно было скорей всего пойти — по пути "наибольшей вероятности и наименьшего сопротивления"? Или же упущенный шанс перехода к современному постиндустриальному обществу еще окончательно не упущен — и где-то там, до поры, втайне ждет своего часа?

И.Ф.Впервые тесное взаимодействие с властью и вообще с политикой у меня возникло во время работы в теоретическом и информационном журнале "Проблемы мира и социализма" (1962–1965 гг.), который располагался в г. Праге и в котором буквально сконцентрировались основные левые политические силы (там работали представители более 60 коммунистических и рабочих партий мира). Правда, и в "Вопросах философии" мы не чуждались политики, а мне как ответственному секретарю часто приходилось взаимодействовать с ЦК КПСС (бывать на "установочных" совещаниях и пр., однажды даже с участием Н.С. Хрущева). И все же именно "Проблемы мира и социализма" стали для меня в этом плане настоящей школой. К этому времени в нем сотрудничали уже многие философы, вышедшие из журнала "Вопросы философии" (Э.А. Араб-Оглы, М.К. Мамардашвили и др.). Мы приехали в Прагу как '"реформаторы" и "ревизионисты" для официальных догматических идеологов тогдашней Компартии Чехословакии. Однако мы быстро сблизились и даже подружились со многими деятелями будущей "пражской весны", концепции "социализма с человеческим лицом" — В. Славиком (я у него как ответственного секретаря журнала был даже заместителем), Э. Кольманом, М. Прухой, 3. Млынаржем (с ним в свое время учился М.С. Горбачев), а впоследствии — с Р. Рихтой, выдающимся специалистом по проблемам научно-технического прогресса и его роли в становлении новой цивилизации. С ним меня многие годы связывали близкие дружеские отношения, и мы с П.В. Копниным (тогда директором Института философии АН СССР) много помогали ему после разгрома "пражской весны".

В журнале "Проблемы мира и социализма", где был шеф-редактором выдающийся ученый и политик A.M. Румянцев, перед которым я преклоняюсь по сию пору, мы организовывали дискуссии("обмены мнениями'' по самым разнообразным вопросам современной жизни — социальных движений, процессов интеграции, экономическим и мировоззренческим. Мы пытались творчески развивать марксистскую теорию и социалистическую мысль в контексте мировых явлений. Я стал заниматься и организаторской работой (в качестве заместителя ответственного секретаря), много редактировал острых статей. Например, статьи Ю.Ф. Карякина о Ф.М. Достоевском и A.И. Солженицыне, которые (в особенности последняя) стали в то время сенсацией и оказали большое влияние на нашу духовную жизнь. Сам я (в соавторстве с М.К. Мамардашвили) в 1964 г. опубликовал статью "Союз науки и демократии", в которой обосновывалась возрастающая роль науки и ученых в жизни современного общества. А, кроме того, я написал книгу и сделал докторскую диссертацию по проблемам методологии биологического исследования, которую защитил в 1965 году, уже вернувшись в Москву на новую работу. Продолжая и в Праге интенсивно заниматься ("для себя") философскими вопросами биологии и генетики, я готовился продолжить свою академическую деятельность. В 1965 году я был вызван в Москву для помощи в работе над статьей академика Н.Н. Семенова, антилысенковские выступления которого я публиковал еще в "Вопросах философии", в ходе организованной мною дискуссии по философским вопросам генетики. Работа продолжалась около месяца, и ее итогом стала публикация статьи "Наука не терпит субъективизма" в журнале "Наука н жизнь" (№ 4, 1965 г.), по которой Политбюро ЦК КПСС приняло важные решения, означавшие конец лысенковщины. Но это уже было в другую эпоху жизни нашей страны.