Загадка завещания Ивана Калиты - [77]
Из анализа вышеприведенных источников видим, что брачный ряд (сговор) был важным элементом установления супружеского союза на Руси уже с достаточно давнего времени. По этим документам зять получал от своих новых родственников различное имущество и земельные владения в виде приданого. Но почему же Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует приобретения своих дедов не приданым, чем, собственно, являлись приобретения его дедов в Галиче, Белоозере и Угличе, а «куплями»?
Из анализа различных источников выясняется, что термин «приданое» начинает встречаться в них лишь приблизительно с середины XV в. Так, из духовной грамоты Есипа Дмитриева сына Окинфова 1459 г. узнаем, что часть своих холопов он получил в приданое: «Да что ми дали в приданые паропка, да девочку…»[696]. В 1458/59 г. игумен Троицкого Калязина монастыря Макарий менялся землями со своим слугой Кузьмой Игнатьевым. Составленная по этому поводу грамота предусматривала: «И с теми деревнями Кузме и его детем у Троицы у игумена з братьею служить, а мимо манастыря техъ деревень не продать, ни променить, ни в приданые не отдать, и в закупе не заложить, и по душе не отдать»[697]. В написанной около 1480-х гг. деловой (раздельной) грамоте старца Троице-Сергиева монастыря Феогноста читаем: «Се яз, старец Фегнаст Сергеева монастыря, розделил есмь землю своим детем: дал есмь своей дщери Ульяне в приданыи Ворохобино…»[698]. Процитируем отрывок из правой грамоты по земельному спору в волости Воре (около 1490–1495 гг.): «И судья спросил Якова: отвечай, чья то земля, на которой стоим? И Яков так рек: Та, господине, земля Болдинская… А дала ми, господине, ту землю в приданые теща моя, Офимья, да шюрья мои, Ондреи да Михаило. А пашю яз, господине, ту землю тритцать лет да два»[699]. В законодательстве термин «приданое» появляется лишь в конце XV в. В Судебнике 1497 г. находим упоминание о «приданом холопе»[700].
И хотя термин «приданое» впервые фиксируется в источниках лишь с XV в., это не означает того, что до этого времени понятие передаваемого жениху имущества отсутствовало. Выше мы видели, что рядные грамоты существовали уже в XIII в. Отсюда можно сделать вывод, что, очевидно, в более раннее время вместо термина «приданое» использовался другой — вероятно — «купля».
В этой связи следует напомнить замечание С.Ф. Платонова, указавшего на многозначность слова «купля»[701]. Обратившись к словарям древнерусского языка, мы найдем подтверждение этому наблюдению. «Словарь древнего славянского языка» 1899 г. для слова «купля» дает значения: торговля, товар, торговые дела, условие, договор, совокупление. «Словарь» И.И. Срезневского под этим словом понимает: «товар, торговлю, торговые дела, покупку, условие, договор, совокупление». «Словарь русского языка XI–XVII вв.» дает пять значений этого слова: 1) купля-продажа, ведение торговых дел, 2) то, что является предметом купли-продажи, товар, 3) приобретение, покупка (о недвижимой собственности), 4) договор о купле-продаже; условие, контракт, 5) деятельность, занятие вообще. Наконец, «Словарь древнерусского языка XI–XIV вв.» относит к термину «купля» шесть значений: 1) действие по глаголу «купить», 2) предмет купли, покупка, 3) торговая сделка, торговля, 4) товар, 5) дело, деятельность, занятие, 6) условие, договоренность[702].
Самым важным для нас в этих определениях является то, что словари И.И. Срезневского и русского языка ХІ–XVII вв. в значении «условие, договор» дают выражение «брачная купля». Из этого мы можем сделать весьма интересный для нас вывод, что в древнерусском языке слово «купля» могло использоваться в значении «брачный контракт (договор)». Крайне любопытным представляется то, что подтверждение данному наблюдению можно найти в духовной грамоте Ивана Калиты.
Открыв ее, читаем: «А что мои люди куплении в великомъ свертце, а тыми ся поделить сынове мои»[703]. Кем были упомянутые здесь «купленные люди»? Предположений на этот счет можно высказать много[704]. Но в итоге все они сведутся лишь к одному варианту, если мы укажем, что данная фраза помещена в том отрывке завещания, в котором говорится о судьбе имущества первой супруги Калиты Елены. После фразы о «купленных людях» речь идет о золотых украшениях Елены, которые московский князь отдает своей дочери от первого брака. Выше, говоря о рядных грамотах XVI–XVII вв., мы отмечали, что в них, помимо земельных владений, собственно вещей и нарядов невесты, нередко перечисляются холопы и крепостные люди[705]. Именно их и имеет в виду Иван Калита, когда говорит о «купленных людях». Несомненно, речь идет о тех холопах, которых Елена получила в приданое от своего отца. Примечательно, что в их разделе принимают участие только сыновья Калиты от первого брака, но никак не вторая супруга с «меншими детми». Очевидно и то, что названный в этой фразе «великий сверток», где упомянуты эти люди, является не чем иным, как «брачной куплей» — рядной грамотой или свадебным контрактом, заключенным Калитой с родственниками своей первой супруги.
Итак, мы выяснили, что под термином «купля» завещания 1389 г. Дмитрия Донского следует понимать полученные в приданое земли и другое имущество. Но почему же оно именовалось в XIV в. термином «купля»? Для выяснения этого вопроса необходимо обратиться к сохранившимся до наших дней трем духовным грамотам сына Дмитрия Донского Василия I. Говоря о владениях его жены великой княгини Софьи Витовтовны, они дают интересную подробность, из которой выясняется, что Софья Витовтовна самостоятельно купила ряд подмосковных сел, которые являются ее полной собственностью и которыми она вольна распоряжаться, как захочет. «А што ее примыслъ, в томъ волна, по душе ли дасть, сыну ли дастъ»
