Загадка завещания Ивана Калиты - [75]
Ошибкой предшествующих историков было то, что исследователи, читая в духовной грамоте 1389 г. Дмитрия Донского три выражения «своего деда», полагали, что речь в них идет об одном и том же лице — князе Иване Даниловиче Калите. Между тем Дмитрий Донской, говоря о Галиче, Белоозере и Угличе, каждый раз имел в виду разных лиц — братьев Ивана, Афанасия и Юрия, которые Действительно являлись по отношению к нему дедами. Таким образом, приобретение этих владений московскими князьями мы можем отнести к первой трети XIV в.
Тот факт, что данные земли не упоминаются в духовных грамотах как самого Ивана Калиты, так и его сыновей Семена Гордого и Ивана Красного, объясняется их особым статусом. Хотя московские князья фактически владели этими землями (о чем говорят прямые и косвенные свидетельства источников), указывать их в своих завещаниях они не имели права: формально земли, доставшиеся им в результате браков, представляли владения их супруг, с которыми они могли бы вновь выйти замуж. Только после кончины последних они становились не только де-факто, но и де-юре полным владением князей московского дома. Этот специальный статус земель, отдававшихся в приданое, закреплялся особыми рядными договорами, заключавшимися между родственниками невесты и женихом. К сожалению, грамот, по которым московские князья получили Галич, Белоозеро и Углич, до нас не дошло. Это можно объяснить как естественной утратой документов, так и их целенаправленным уничтожением[688].
Между тем в нашем распоряжении имеются позднейшие рядные грамоты XVI–XVII вв., данные которых позволяют судить о содержании аналогичных документов предшествующего времени. Судя по ним, тесть или родственники невесты при заключении брака давали зятю: «святость» (в виде икон и образов), различное движимое и недвижимое имущество, холопов и крепостных людей.
Первые из дошедших подобных грамот сохранились начиная с середины XVI в. Такова, к примеру, рядная грамота 1542 г. составленная от имени княгини Марии Ивановны Согорской (урожденной Кемской): «Се язъ, княини Марья, княжъ Иванова дочь Кемского, княж Костянтинова жена Ахметековича Согорского, даю дочерь свою княиню Соломаниду княжъ Андреевскую жену Юрьевича Пронского, за князя за Данила Васильевича Хованскаго. Благословляю зятя своего князя Данила Васильевича: образъ Спасовъ — обложенъ со вкладками, пелена жемчюгомъ сажена съ дробницами, да образъ Рожество Пречистые — обложенъ три гривны серебряны, да серга жемчюжная, пелена жемчюгомъ сажена, да икона воротная серебряная с мощами. Да даю зятю своему, князю Даний Васильевичю, въ приданые — вотчину государя своего князя Костянтина Ахметековича, в Согорзе, въ Пошохонскомъ уезде, по отца его духовной по Ахметекове: село Тутаново, а въ немъ церковь Илья Пророкъ, а къ селу деревень: дер. Телешево, дер. Воронково, дер. Дуброва, дер. Демидково, дер. Климово, дер. Прибытково, дер. Дубовица, дер. Ванино, дер. Клементьево, дер. Матиево, дер. Серково, дер. Шылово, дер. Липовка Медведева, дер. Олексийковъ Починокъ, дер. Кишкино, дер. Денисово, дер. Огорокъ, дер. Семенцово, дер. Жилково, дер. Завражье Занино, дер. Игнатцово, дер. Шишкино, дер. Завражье Пашуково, дер. Юдино, да починокъ пустошь Рыжунина. Да по отца своего духовной грамоте, далъ князь Костянтинъ изъ своей половины матере своей княгине Марье десять деревень, до ее живота: дер. Росолово, дер. Погорелово, дер. Брагино, дер. Слугинское, дер. Беляевъ Починокъ, дер. Попково, дер. Митрошово, дер. Семенцово, дер. Сырнево, дер. Терпичево, а после матери моей живота и та десять деревень зятю же моему, князю Данилу Васильевичу; да десять головъ людей служнихъ и делавыхъ; да пятьдесятъ рублевъ денегъ: за платье, и за саженье, и за манисто, за серги и за запястье. — А на то послуси: князь Петръ княжъ Александровъ сынъ Ухтомского, да отецъ нашь душевной игуменъ Макарей Семеновской, да попъ Терентей Троецкой Софоновъ сынъ, да попъ Григорей Олексиевъ сынъ Ильинской. А рядную писалъ мой человекъ Сухой, лета 7050». На обороте грамоты имеются собственноручные подписи: «Къ сей рядной изъ, князь Петръ княжъ Александровъ сынъ, послухъ и руку приложилъ. А по сей рядной язъ, игуменъ Макарей, руку свою приложилъ, отецъ ихъ душевной. Къ сей рядной азъ, попъ Тереньтей, послухъ руку свою приложилъ. К сей рядной попъ Григорей руку свою приложилъ»[689].
Но рядные грамоты, оформлявшие имущественные взаимоотношения между новыми родственниками, не являлись единственным документом, составлявшимся во время сватовства. Как правило, им предшествовали «сговорные записи» представление о содержании которых дает сговорная грамота 1549 г. Тишины Сульменева о женитьбе на Елене Ржевской: «Се язъ, Тишина Костянтиновъ сынъ Сулменева: жениться мне у Замятии, да у Василия у Михайловыхъ детей Ржевского, а поняти мне ихъ сестра Олена Михайлова жъ дочь Ржевского, за неделю до заговенья Филипова, лета 7050-осмаго. А не женюсь язъ, Тишина, на тотъ срокъ у Замятии да у Василья, ино на мне, на Тишине, взять Замятие да Василью, по сей записи, сто рублевъ денег — А на то послуси: Дмитрей Ивановъ сынъ Маршалкова, да Костянтинъ Федоровъ сынъ Засецкого, да Федоръ Ивановъ сынъ. Лыковъ, да Замятия Костянтиновъ сынъ Сулменева. А запись писалъ Васюкъ Федоровъ сынъ Засецкого, лета 7057». На обороте собственноручные подписи свидетелей: «Послухъ Федоръ руку приложилъ. Послухъ Костя руку приложилъ. Послухъ Замятия руку приложилъ»
Говорят, что деятельность историка во многом сродни работе следователя. В справедливости данного утверждения пришлось убедиться в октябре 2015 г., когда в одной из древнейших обителей Владимира, Успенском Княгинином монастыре, была вскрыта гробница его основательницы – жившей во второй половине XII в. Марии Шварновны, первой жены великого владимирского князя Всеволода Большое Гнездо. В захоронении оказались останки четырех человек. Эта удивительная находка потянула за собой целое расследование, чтобы выяснить: кем были эти люди и какое отношение они имели друг к другу? Шаг за шагом историку все же удается распутать эту загадку.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии рассматривается становление и развитие системы служебных отношений в Русском государстве XV–XVI веков, показан процесс постепенного формирования наиболее значимых институтов, определивших характер взаимоотношений государственной власти с массами служилых людей. Важнейшими из них были распространение обязательной службы, создание Государева двора, широкие поместные раздачи, введение окладов, а затем и появление служилых «городов». Особенностью исследования является комплексный подход, позволяющий оценить многообразие факторов, влиявших на принятие тех или иных решений, а также проследить их последствия, как для центрального правительства, так и для самих служилых людей, в длительной перспективе.Книга рассчитана на историков и читателей, интересующихся вопросами становления и развития отечественной государственности.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.