Загадка третьей мили - [26]

На доске гуманитарного факультета под заголовком «Последний экзамен на степень бакалавра», как Морс его и заверил, Льюис увидел длинный список студентов первого, второго и третьего курсов, расписание выпускных экзаменов. Он обнаружил также как Морс ему и обещал, что имя Джейн Саммерс (Лонсдейл-колледж) стояло в этом списке на первой строчке, а это означало, что она заняла первое место. Затем, следуя предписаниям Морса, Льюис посмотрел на нижнюю часть листа, где увидел подписи семерых преподавателей. Некоторые из них едва можно было разобрать, но одна выделялась среди других — это была четкая и аккуратная подпись О. М. А. Брауни-Смита. Льюис внес эти данные в свою записную книжку, удивившись про себя, зачем Морсу понадобилось давать ему такое специфическое поручение.

В левой части вестибюля сидел один из университетских служащих, и вскоре Льюис уже задавал ему свои вопросы относительно порядка заполнения ведомостей, принятого в Оксфордском университете. Как выяснилось, происходило это следующим образом.

После того как студенты отчитаются по всем письменным работам, на каждом курсе собирается комиссия, которая оценивает их результаты и подводит итоги. Комиссии обсуждают также кандидатуру каждого студента, получившего определенное количество баллов на своем курсе, и направляют самых достойных на устные экзамены.

Председатель экзаменационной комиссии (это право принадлежит только ему) получает все данные по спискам за день до того, как они будут опубликованы. Получив списки, председатель комиссии обязан снова собрать своих коллег, чтобы вместе с ними тщательно проверить все документы. В тот же день окончательный вариант списков с общего согласия всех членов комиссии вручается одному из высших руководителей университета, в чью задачу теперь входит передать списки в типографию Оксфорда, где их должны тут же напечатать. Все это, как правило, занимает около часа.

Как только списки принесут из типографии, пять их копий передаются обратно комиссии, которая в течение этого часового интервала обычно пьет чай с сандвичами. Затем начинается долгая и скучная проверки результатов всех экзаменов, проверка всех имен, уточнение номерных индексов и названий колледжей.

Когда эта процедура завершена, председатель экзаменационной комиссии должен вслух зачитать своим коллегам окончательный вариант до последней точки и запятой. Только тогда, если окажется, что все правильно, председатель комиссии приглашает ученого секретаря университета, в чьем августейшем присутствии каждая из пяти копий должна быть подписана всеми экзаменаторами по очереди. И только после этого первый экземпляр, наконец, вывешивается в вестибюле университета.

Льюис поблагодарил служащего и снова прогромыхал своими ботинками по мраморному полу, совершив обратный путь через весь вестибюль, где вокруг доски объявлений все еще роились студенты, их родители и друзья. Впервые в жизни он почувствовал зависть к этим с иголочки одетым, в белых галстуках студентам, так счастливо поднявшимся на самые высокие ветви древа познания. Но мысли эти были, по меньшей мере, бесполезными. Тем более что ему предстояло выполнить еще одно поручение — съездить в больницу, которая находилась в Черчилле.

Вернувшись, Льюис обнаружил, что Морса еще нет, а стало быть, у него было немного времени, чтобы обдумать, как идет расследование. В целом он одобрял тактику Морса. Их положение было действительно не таким уж безнадежным. Вот и в университете ему удалось кое-что выяснить. Но что касается Черчилла, то туда, по мнению Льюиса, он съездил совершенно напрасно. Его расспросы в больнице не дали ровным счетом ничего. Таким образом, прогнозы Морса, сделанные столь самоуверенным тоном, совершенно не оправдались.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Четверг, 24 июля

Совершенно случайно Морс выясняет для себя нечто новое, оказавшись в двух комнатах колледжа, куда он первоначально не собирался заходить.

Морс решил про себя, что поедет в Сохо позднее, а вместо этого отправился в Оксфорд, где его ждали более срочные дела. Итак, где-то около полудня он поставил свою «Ланчию» на свободное место на стоянке позади колледжа, туда, где красовалась надпись: «Не занимать. Для старшего преподавательского состава», прошел через главные ворота с надписью: «Посетителям вход воспрещен» и вошел в привратницкую.

Привратник в котелке, очень молодой, по уже обладающий той необходимой смесью раболепия и официальности, выразил полную готовность ответить на те вопросы, которые Морс собирался задать ему: да, большинство студентов уже уехали на летние каникулы; да, большинство преподавателей тоже разъехались, в том числе и ректор, проректор, казначей, старший наставник, старший преподаватель, старший...

— И что, все на Багамы?

— Большинство на континент, сэр, и в Грецию.

— Небось, на эти самые пляжи, где женщины загорают с обнаженной грудью?

В течение нескольких секунд молодой привратник смотрел на него хитрым взглядом, как если бы он собирался вытащить из одной из многочисленных ячеек для писем, что занимали пространство за его спиной, пошлую открытку. Но он быстро совладал с собой и с достоинством ответил: