Загадка неоконченной рукописи - [28]

Наконец, он вошел. Но это был всего лишь Барт Джиллис. Мужчина под пятьдесят. С брюшком. С женой, пятью детьми и без работы.

Дженни вздохнула. Ночь только начинается. Время еще есть.

Шли минуты, Литтл-Фоллз отплясывал одно буги за другим. Танцплощадку заполнили пары, молодые и старые, однополые и разнополые, братья с сестрами, родители с детьми. Если танцоры были хороши, на них было весело смотреть, но даже если пара не знала, куда девать руки и ноги, это все равно было весело. Но Дженни не собиралась выставлять себя на посмешище. Она переминалась с ноги на ногу, чтобы облегчить давление на пальцы, и ожидала подходящего танца.

И вот момент настал. Оркестр заиграл кантри, и танцоры встали в цепочку. Дженни знала этот танец. Она тренировалась перед телевизором и могла выступить не хуже других. И самое главное, для этого танца не требовался партнер.

Оторвавшись от стены, она увидела, как друг за другом занимают место горожане, становятся рядом любовники, сестры и тетушки, и каждый мальчишка норовит показать себя в вихре взлетающих локтей и дергающихся бедер, и – о ужас! – прежде чем Дженни смогла заставить себя перестать глазеть и присоединиться к танцующим, момент был упущен. Она вернулась на свое место у стены и пообещала себе в следующий раз быть порасторопнее.

Когда оркестр заиграл «Голубую луну», прыгающая толпа вновь разделилась на пары, которые начали медленно и чувственно кружиться, щека к щеке, точно так же, как Дженни множество раз проделывала дома с подушкой в качестве партнера, с самыми сладкими грезами. Она опустила глаза, видя лишь скользящие по полу туфли и ботинки и чувствуя себя в этот момент еще более неловко и одиноко.

В ее поле зрения появилось маленькое, знакомое лицо. У мальчишки была алебастровая кожа, густо усыпанная веснушками, и буйная грива непослушных огненных волос, и из-за этого она чувствовала какое-то притяжение к нему, а он – к ней, если то, как его маленькая ручка каждый раз при встрече украдкой касалась ее пальцев, можно было считать подтверждением этого. Они были приятелями.

Мальчишку звали Джоуи Баттл, и, хотя его семья упорно отрицала такое предположение, Дженни была уверена, что они состоят в каком-то отдаленном родстве. Только три человека из всех, кого она знала, имели волосы такого цвета – ее мать, она сама и Джоуи. Будь он постарше, Дженни могла бы вообразить, что он – ее биологический брат, усыновленный при рождении. Но Джоуи было всего пять; когда он появился на свет, ее матери уже два года как не было в живых.

Крепко держась за ее руку, мальчик втиснулся между Дженни и креслом. Она присела на корточки и проговорила:

– Привет, Джоуи. Что случилось?

– Мама меня ищет, – прошептал он.

– Ты что-нибудь натворил?

– Она говорит, что мне можно быть здесь только до девяти. Но еще никто не уходит. Я не понимаю, почему я должен самым первым отправляться в постель.

«Потому что твоя мама крутит шашни с братом твоего папы», – подумала Дженни. До нее доходили слухи. Сложно было не знать о том, о чем судачили на каждом углу. Нельзя сказать, чтобы Дженни это удивляло. Она училась в школе с Селеной Баттл. Она видела эту девицу в действии. К настоящему моменту она обзавелась тремя детьми от трех разных мужчин и, по всей видимости, работала над четвертым. Понятно, что ей не хотелось, чтобы Джоуи путался под ногами.

– Наверное, твоя мама считает, что тебе нужно спать, потому что ты ходишь по утрам в садик, и все такое.

– Джоуи Баттл, куда ты пропал? – Его мать сграбастала мальчишку за футболку и вытащила из убежища, бросив нервный взгляд на Дженни. – Привет, Мэри-Бет. Он приставал к тебе? – И прошипела ему на ухо: – Что тебе от нее надо? Она пришла сюда не для того, чтобы нянчиться с тобой.

– Он мне нисколько… – начала было Дженни, но Селена уже тащила Джоуи прочь; большие часы над сценой показывали девять.

Дженни смотрела на часы и старалась не волноваться. Пока не появилось ни одного нового лица. «Но это еще ничего не значит, – успокаивала она себя. – Он просто задерживается». Она вообразила, что его задержали дела или пробки на трассе. Она даже представила, как в последний момент он обнаружил, что у него нет чистой рубашки, – и почти видела, как он мечется с одной из них от стиральной машины к сушилке, а потом гладит ее – или, по крайней мере, пытается это сделать, так как не слишком хорошо умеет обращаться с утюгом. Нет, он действительно нуждается в ком-то вроде Дженни, кто будет гладить ему рубашки. Она прекрасно умела гладить рубашки.

Предположив, что он задержится еще ненадолго, она на время перестала улыбаться, чтобы дать отдых мышцам лица. Люди вокруг нее делали то же самое с мышцами своих ног.

Она прислонилась к стене, по очереди слегка вынимая из туфель то одну, то другую ногу, и изо всех сил старалась выглядеть так, словно, как все вокруг, утомилась от танцев и радуется перерыву.

– Дамы приглашают кавалеров, – объявил преподобный Патти, и женщины со всех сторон начали подходить к своим мужчинам и выводить их на танцплощадку.

«Пригласи кого-нибудь», – твердила себе Дженни, быстро оглядывая зал. «Кого угодно», – говорила себе она, но, как ни старалась, не видела никого, с кем ей хотелось бы станцевать.