Загадка - [8]

Он осмотрел своего невероятного спасителя. Пока молчаливый слуга — бывший боксёр, судя по внешности — готовил завтрак, Сейтон сменил свой обляпанный отбросами костюм на жёлтый шёлковый халат. Он был любезен и расслаблен, можно было подумать, что ночью ему довелось только спать. А вот Доктор выглядел так, словно его протащили сквозь живую изгородь. Причём дважды.

Всё было бы не так плохо, если бы он был в менее роскошной обстановке. Меблировка дома Сейтона в Кенсингтоне была похожа на хозяина: дорогая, подобранная со вкусом, и с более чем намёком на оригинальность.

— Ещё чаю, Арчибальд? — спросил Сейтон.

— Да, спасибо. Только меня не Арчибальд зовут.

— А как же вас зовут?

— Зовите меня просто Доктор.

Сейтон улыбнулся:

— Я всегда недолюбливал врачей. Когда я последний раз пожелал своему врачу доброго утра, он мне выставил счёт в пятнадцать гиней за то, что ответил мне тем же. То же самое и адвокатами: паразиты на теле человечества. Как там сказал старина Уилл[3]? «Первым делом мы перебьем всех законников». Ну и врачей туда же. И налоговых инспекторов, — внезапно он вернулся к их разговору: — Нет, лучше я буду звать вас Арчибальд. Чтобы не вспоминать о том, что вы доктор.

— А вы, кажется, назвались Сейтон, я не ошибаюсь? Полагаю, это довольно древний род.

На лице Сейтона промелькнула тень. Когда он заговорил, в его голосе уже не было легкомыслия:

— Сейтоны известны ещё с тех пор, как Гарольд[4] лишился глаза при Гастингсе. Семейное поместье даже удостоено отдельного упоминания в «Книге Страшного Суда»[5], как места, которое стоит стереть с лица земли. Не самые приятные люди, учитывая все эти их права первой ночи, грабежи, охоту.

— А я считал охоту старым добрым английским способом провести досуг.

— Это если в качестве дичи не использовать женщин и детей.

Сейтон отвлёкся, наливая Доктору чашку чая, а себе — кофе.

— Уильям Сейтон, — припомнил Доктор, — правая рука короля Джона. Вернул сажание на кол как способ казни.

— Вы слышали о нём? — Сейтон был заинтригован.

Рот Доктора неодобрительно скривился:

— Встречал… людей, которым доводилось слышать.

— Примерно тогда разгневанные крестьяне начали называть мою семью «Сатаны», а не «Сейтоны». Я последний в этом роду, и до конца моих дней не намерен изменять это.

— Если вы будете действовать так, как вы действовали этой ночью, — предостерёг Доктор, — это может произойти раньше, чем вы рассчитываете.

Сейтон надпил кофе и улыбнулся:

— Кстати, по поводу ночных событий… — напомнил он и посмотрел на Доктора.

Доктор заёрзал в кресле:

— Это будет непросто объяснить.

— Вы называли их «роботы».

— Роботы, верно. Это от чешского слова «рабочий».

— А мне они показались металлическими людьми. Металлические люди с крыльями.

Доктор посмотрел на Сейтона, удивляясь его спокойному тону:

— И вам это не кажется странным?

Сейтон встал из уютного кресла и подошёл к деревянному шкафу. Отперев дверцу, он вынул из шкафа модель утки и поставил её на стол.

— Вот, посмотрите, — сказал он.

Доктор посмотрел. У того, кто изготовил эту модель, должно быть, были золотые руки. Перья были металлические, эмалированные тонким зелёно-голубым покрытием, которое сверкало на расстоянии, но в то же время детали были проработаны так подробно, что можно было различить отдельные пёрышки. Он ткнул пальцем утке в грудь. Металлические перья слегка подались под давлением.

— Она изготовлена чуть меньше двухсот лет назад Жаком де Вокансоном, — тихо сказал Сейтон. — Их было всего пять, это одна из них.

Он нажал что-то под хвостом утки. Задрожав, модель птицы ожила и огляделась с умным блеском в стеклянных глазах. Изогнув шею, она принялась изображать чистку перьев.

— Очень впечатляет, — сказал Доктор.

— Заводной механизм, — сказал Сейтон. — Больше пяти тысяч отдельных деталей.

Устав чиститься, утка выпрямила шею и широко расправила крылья.

— В одних только крыльях четыреста деталей, — добавил Сейтон.

— Это всё весьма интересно, — сказал Доктор, в то время как утка, раскачиваясь, подошла к его чашке чая и начала из неё пить, — но я не понимаю, к чему это?

— Если можно сделать автоматическую утку, значит можно сделать и автоматического человека. Даже с крыльями. Это вопрос всего лишь масштаба. Нет, напавшие на вас ночью существа меня не очень удивляют. А вот что мне интересно, так это почему они на вас напали?

Доктор отодвинул чашку и недовольно смотрел, как утка тыкалась клювом в пустоту.

— Проблема с роботами в том, что они лишь следуют приказам, понимаете? — наконец сказал он. — Если обстоятельства изменяются, они не всегда способны к ним приспособиться.

— К чему вы клоните?

Доктор нагнулся ближе к металлической птице.

— Кря! — громко сказал он. — Кря!

Утка не прореагировала.

Сейтон снисходительно улыбнулся:

— Ну, хорошо, можете вначале поиграться.

— Те летающие существа были запрограммированы стеречь жителей некого дома, возвращать в него беглецов, и убивать любого, кто попал туда по ошибке, — сказал Доктор, поняв, что отвлечь Сейтона от этой темы не удастся. — Я и мои спутники… оказались… в этом доме. Охранники обнаружили нас, но мне удалось выбежать из дома, — он нахмурился. — Я спрятался в первом же подвернувшемся месте: в кузове грузовика, перевозившего капусту. Надо же было додуматься! Должно быть, я выбежал за пределы территории этого поместья и попал на соседнюю ферму. И меня повезли на рынок в Ковент Гарден