Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор - [78]
Как уже упоминалось в гл. 3, Сталин, видимо, поначалу скептически отнесся к переводу Кирова на Кавказ, т. к. тот слишком близко воспринимал националистические требования местного населения. Однако это не могло продолжаться долго, и несколько месяцев спустя он все-таки решил перевести Кирова на Северный Кавказ. Летом 1921 г. Сталин также утвердил назначение Киров на пост секретаря ЦК коммунистической партии Азербайджана. Обмен телеграммами Кирова, Орджоникидзе и Сталина подтверждает дружеские отношения этих людей. В 1925 г. их дружба стала еще прочнее, они вместе проводили отпуск.
Более того, после поражения оппозиции на съезде партии в декабре 1925 г. именно Сталин обеспечил назначение Кирова руководителем ленинградской парторганизации. Несмотря на хорошо известное нежелание Сталина покидать Москву (кроме отпусков на Черное море), он трижды побывал в Ленинграде (в апреле 1926 г., в 1928 и 1933 гг.) для того, чтобы упрочить позиции Кирова в этом городе. Во время последних приездов в Ленинград он останавливался у Кирова.
Основываясь на дневниках и мемуарах, можно сказать, что между Сталиным и Кировым установились тесные личные отношения. Они часто беседовали по телефону. В 1931 г. они вместе отдыхали на сталинской даче в Сочи на Черном море. Когда в ноябре 1932 г. жена Сталина Надежда Аллилуева покончила жизнь самоубийством, Сталин позвонил Кирову и лично пригласил его на похороны. Бывая в Москве, Киров обычно останавливался у Орджоникидзе, но после смерти Аллилуевой он почти всегда жил у Сталина. Члены комиссии Яковлева также подчеркивали дружеские отношения Сталина и Кирова, существовавшие между ними в то время. Каждый раз, когда Киров приезжал в Москву, они были почти неразлучны[654].
Сталин и Киров часто вместе проводили отпуск на сталинской даче в Сочи, где купались и играли в городки. Есть много фотографий, как они вместе проводят время. Сталин часто приглашал Кирова в баню; этой чести кроме Кирова удостаивался разве что генерал Власик, начальник охраны Сталина. В 1965 г. Власика расспрашивали о взаимоотношениях Сталина и Кирова, и он подтвердил, что они были вполне дружественными. Когда бы Киров ни приезжал в Москву, он всегда посещал Сталина на его квартире или даче. Киров часто отправлял Сталину из Ленинграда свежую рыбу и дичь. Власик никогда не слышал ничего, что свидетельствовало бы о разладе между этими людьми[655]. Другой телохранитель Сталина также отмечал это: «...было видно, что Сталина и Кирова связывают очень глубокие чувства»[656]. По данным Волкогонова, русского биографа Сталина, вождь редко кому дарил подписанные экземпляры книг. Но Кирову он подарил свою книгу «О Ленине и ленинизме» с посвящением «С. М. Кирову. Другу моему и брату любимому от автора. 23.05.24. Сталин». Как пишет Волкогонов, очевидно, ни один другой член партии не испытывал такого уважения и преданности Сталина[657]. Это подтверждает и Молотов: по его словам, Киров был партийным руководителем, которого Сталин лично любил больше всех других[658].
Об этом же свидетельствуют и члены семьи Сталина в своих воспоминаниях. Дочь вождя Светлана Аллилуева пишет, что отец был потрясен смертью Кирова. В мемуарах она написала:
Сергей Миронович Киров был большим другом нашей семьи давно, наверное, еще с Кавказа. Знал он отлично и семью дедушки, а маму мою очень любил <...> После маминой смерти (1933 г.) Киров с отцом ездили отдыхать летом в Сочи и брали меня с собой. Осталась куча домашних, безыскусных фотографий тех времен. Вот они передо мной: на неизменном пикнике в лесу; на катере, на котором катались вдоль побережья; Киров в сорочке, в чувяках, по-домашнему, отец в полотняном летнем костюме. Я сама помню эти поездки <...> какие-то еще люди приезжали <...> Я не помню. Но Киров жил у нас в доме, он был свой, друг, старый товарищ. Отец любил его, он был к нему привязан. И лето 1934 года прошло так же <...> Киров был ближе к отцу, чем все Сванидзе, чем все родичи, Реденс, или многие товарищи по работе, Киров был ему близок, он был ему нужен...[659]
Мария Сванидзе, близкая подруга Надежды Аллилуевой, часто посещала дом Сталина даже после смерти Аллилуевой в 1932 г. В своем дневнике 4 ноября 1934 г. (менее чем за четыре недели до убийства Кирова) Мария Сванидзе записала:
После обеда у И[осифа] было очень благодушное настроение. Он подошел к междугородней вертушке и вызвал Кирова, стал шутить по поводу отмены карточек на хлеб. Советовал Кирову немедленно выехать в Москву. И. любит Кирова, и очевидно, ему хотелось после приезда из Сочи повидаться с ним, попариться в русской бане и побалагурить между делами, а повышение цен на хлеб было предлогом[660].
Несколькими днями позже Киров уже был в Москве:
Часов в 6-ть приехали И[осиф], Вася [сын Сталина] и Киров. Пошли пить чай наверх... Потом мужчины пошли играть на биллиарде и через 1 ч. поднялась суета, подъехала машина и стало ясно, что обедать они уедут на ближнюю дачу («Ивановка»). Когда он и Киров были уже одеты, они зашли в детскую проститься
