Загадка Катилины - [19]

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В течение нескольких последующих дней я отбросил все мысли о политике, о Риме и об окружающем нас большом мире. Мне даже удалось прогнать мысли о Клавдиях. Из города больше никто не приезжал; никто не выкрикивал оскорбления с того берега реки. Горожан занимали предстоящие выборы, а мои соседи, как и я, были поглощены думами о сенокосе. Солнце ярко светило и согревало землю; рабы, казалось, были довольны своей работой; скот дремал в загонах. Метон и Диана помирились, по крайней мере, на время. В Вифании пробудились материнские чувства, и она гуляла с детьми по холму и рвала с ними цветы. В свободные минуты я забавлялся тем, что обдумывал план водяной мельницы, которую собирался построить Луций Клавдий.

Ночи были очень теплыми, но приятными. Спать я ложился рано; мы с Вифанией три ночи подряд занимались любовью. (Появление такого молодого красавца, как Марк Целий, произвело, вероятно, свое действие, но я не задумывался об этом и не был против). Спал я спокойным и глубоким сном. Казалось, что на мое поместье в Этрурии опустился мир и покой, невзирая на то, что творилось вокруг. Так часто боги обманывают нас, устраивая небольшое затишье перед бурей.

Дела пошли плохо с середины месяца, в июньские иды. Рано утром ко мне в библиотеку прибежал раб и сообщил, что Арат хочет немедленно поговорить со мной и ждет меня на поле. По его встревоженному виду я догадался, что меня ждут неприятности.

Я последовал за ним к полю, располагавшемуся на севере, возле стены, отделявшей нас от владений Мария Клавдия. Поле это было самым дальним, и рабы принялись за него в последнюю очередь. Траву скосили всю, но связали только несколько снопов. Рабы праздно стояли поодаль и заволновались при моем появлении. Навстречу мне шагнул мрачный Арат.

— Я хотел, чтобы вы сами посмотрели, — сказал он. — Чтобы потом между нами не было непонимания.

— Что мне надо посмотреть самому?

Он указал на сноп сухой травы. Его челюсти сжались, и я заметил, как легкая судорога исказила его рот.

— Я ничего не вижу, — сказал я, — кроме того, что остальное сено лежит несвязанным, а эти люди слоняются без дела.

— Присмотритесь повнимательней, хозяин, — сказал Арат, наклоняясь над связкой сена и показывая мне, что я тоже должен наклониться.

Я присел на корточки и всмотрелся в скошенную траву. У меня уже не такое острое зрение, как когда-то. Вначале я не заметил серой пыли, которая, словно легкий слой сажи, покрывала сено. Потом, попривыкнув, я заметил такие пятна по всему снопу.

— Что это, Арат?

— Это болезнь, под названием «сенной пепел». Она появляется приблизительно раз в семь лет. Это становится заметно, только когда скосят траву, а иногда даже гораздо позже, когда зимой обнаруживается, что все сено сгнило.

— Что это за болезнь?

— Сено становится несъедобным. Скотина и не притронется к нему, а если и съест, то заболеет.

— И как велик наш ущерб?

— По меньшей мере, вся трава на этом поле, несомненно, заражена.

— Даже если на ее листьях не видно пятен? — спросил я, посмотрев на свежескошенное сено и не увидев признаков болезни.

— Они появятся через день или два. Вот почему о болезни часто узнают только зимой. Сено почти уже убрано, когда появляется болезнь. Она разрушает травы изнутри.

— Коварная штука, — сказал я. — Внутренний враг. А с другими полями? Что с сеном, которое уже сложили?

Арат выглядел очень мрачным.

Я послал одного из рабов посмотреть уже готовый стог, собранный возле дома.

И он протянул мне траву, покрытую теми же пятнами.

Я заскрежетал зубами.

— Другими словами, Арат, ты говоришь мне, что все сено испорчено. Весь урожай, что должен помочь нам перезимовать! Я полагаю, что эта пропасть не вызвана тем, что ты затягивал сбор сена?

— Она и раньше здесь была, только незаметно. Между временем сенокоса и появлением болезни нет никакой связи…

— Я не уверен, что доверяю тебе, Арат.

Он ничего не сказал, только поглядывал куда-то вдаль и сжимал челюсти.

— А можно спасти хотя бы часть сена? — спросил я.

— Возможно. Мы постараемся отделить хорошее сено и сжечь плохое, хотя болезнь до поры может оставаться незаметной.

— Тогда делай, что в твоих силах! Я передаю это на твое усмотрение, Арат!

Я повернулся и оставил его стоять среди остальных рабов, в то время как я сам шел по скошенному полю, стараясь не подсчитывать в уме, сколько времени и труда я потерял впустую, собирая сено, которое оставалось только сжечь.

В полдень в безоблачное небо поднялись огромные столбы дыма от костров — это Арат приказал сжечь испорченное сено. Я лично пришел проверить, чтобы сжигали сено с видимыми признаками болезни, но оказалось, что среди снопов попадались и незатронутые. Когда я указал на них Арату, то он признал ошибку, но сказал, что несколько вязанок делу не помогут, да и среди них могут оказаться зараженные. Мне же такая отговорка не показалась убедительной — вдруг это прекрасное сено? Мне приходилось верить Арату только на слово. А что, если он обманывает меня? Вдруг я уничтожил прекраснейший урожай по совету раба, которому доверяю все меньше и меньше?

Столбы дыма продолжали возноситься в небо и на следующее утро; Арат просмотрел еще несколько стогов и обнаружил испорченное сено.