Загадка Иисуса - [37]
Для христианских мистов (посвященных) Иисус — дух был живым существом, существом телесным. Именно эту частную деталь нам труднее всего уловить и опосредствовать. Тело сына божия ни в чем не походит на материальные тела. Назвать его бесконечно тонким или нежным, значит ничего не сказать. Оно является безграничным. Оно одновременно пребывает во всех временах и повсюду. Это может быть названо телом в социальном смысле слова. Все христиане соединяются между собою в единое тело: это тело и есть Иисус[197].
Иногда материальный объект представляет собою лишь видимость, за которой скрывается дух. Когда в пустыне, по народному сказанию, магическая скала сопутствовала израильтянам, чтобы утолять их жажду, эта скала была Иисусом[198]. Когда верные преломляют хлеб и вкушают вино из чаши, чтобы начать по еврейскому обычаю праздник первого дня недели, праздник Иисуса, то этот хлеб и это вино являются телом и кровью самого Иисуса:
«Я от самого господа принял то,[199]
что и вам передал:
господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб,
и возблагодарив преломил и сказал:
приимите, ядите, сие есть тело мое за вас ломимое;
сие творите в мое воспоминание».
Также и чашу после вечери,
И сказал: «сия чаша есть новый завет в моей крови.
Сие творите, когда только будете пить,
в мое воспоминание»[200].
Этот оракул будет позже вставлен в евангелие уже в форме исторического рассказа. Но Павел получил его совершенно явно откровенным путем. Он относится к тайной и откровенной истории сына божия. Он опирается не на свидетельства людей, а на божественное свидетельство. Это отмечено и в 115 псалме, где мистик видит умирающего Иисуса поднявшим «чашу» спасения[201], у Иеремии, который возвещает «новый завет»[202] у Исайи, который трижды говорит, что слуга «был предан»[203]. (Он был предан «ночью», ибо бог вслед за этим хочет «показать ему свет»)[204]. Псалом оказался инсценированным, а оракул Павла основывается на пророчестве Исайи.
Значение оракула заключается в том, что он сближает смерть Иисуса, представляемую, как умерщвление мистического пасхального агнца[205], с еженедельным ритуалом христиан, заменившим более высокие иудейские обряды, пасхальную трапезу и день искупления. Вне Палестины во время пасхальной трапезы ели жареное мясо в память пасхального агнца, убивавшегося в Иерусалиме[206]. Точно так же христиане должны есть просфору и пить литургическое вино в память своего небесного агнца Иисуса. А учение Павла о небесном теле, о теле духовном, позволяет говорить, что этот хлеб и это вино являются телом и кровью Иисуса.
Таким образом, частные откровения новых пророков могли быть присоединены к древним оракулам и обогатить апокалиптическую историю Иисуса.
Что касается конца божественного путешествия, то Павел выводит его на свой излюбленный манер из псалмов 109 и 8-ого:
«Оказал господь господу моему:
седи одесную меня,
доколе положу врагов твоих в подножие ноги твоих[207]
Поставил его владыкой над делами рук твоих;
все положил под ноги его[208].
Ибо ему надлежит царствовать,
доколе низложит всех врагов под ноги свои.
Последний же враг истребится — смерть,
потому, что все покорил под ноги его;
когда же сказано, что ему все покорено,
то ясно, что кроме того, который покорил ему все.
Когда же все покорит ему,
Тогда и сам сын покорится покорившему все ему,
да будет бог все во всем»[209].
Мир будет восстановлен на основе порядка и единства. Мятежные власти и силы будут покорены, смерти больше не будет. Тогда Иисус покорится. Соединенный со своими верными он вольется в божественную плерому, из которой он вышел для их спасения. Так закончится его божественная эпопея.
Во времена Павла космическая трагедия представлялась близкой к завершению. Конец мира близится. Иисус совершил свое тайное нисхождение, свою смерть и свое воскресение. Он выполнил свою невероятную миссию и обманул власти. Он воссел одесную бога[210] согласно 109 псалму. Он скоро явится в славе на вершинах облаков, чтобы судить мир и низвергнуть злые силы.
На своем суде он в качестве заседателей возьмет своих избранных, тех, которые уже на земле осенены его духом. Да, христиане, сидя на облаках, понесутся навстречу ему. Они также будут судить. Они будут судить ангелов, они будут судить мир[211].
Фессалоникийцами был поднят трудный вопрос. Некоторые из них умерли или были убиты, по-видимому, в беспорядках, которыми сопровождалась христианская пропаганда[212]. Верующие знают, конечно, что когда-нибудь они воскреснут. Но когда? Должны ли они будут ожидать конца временного царства Иисуса и общего воскресения мертвых? Ведь в этом случае живые, которые будут восхищены на облаках, окажутся в более выгодном положении, чем мученики. Павел успокаивает тех, у кого есть покойники, и произносит по их поводу следующее прорицание:
«Ибо сие говорим вам словом господним:
мы, живущие, оставшиеся до пришествия господня,