Загадка Иисуса - [33]
Как бы мы хотели знать эту историю подобно тому, как знали ее те, к кому обращался Павел! Мы видим, что в основном она включает в себя два великих момента. Божественное существо низошло в материальный мир, приняло рабский образ человеческий и подвергло себя смерти раба. А затем оно вознеслось и приобрело мистическое имя, столь же могущественное, как имя бога, для того, чтобы заставить все колени во всех мирах преклониться пред собой. Это имя было «Иисус», что должно означать «Ягве-спаситель».
Последние слова объясняют магическую силу имени Иисуса, а также то обстоятельство, что имя это служило для изгнания демонов, которые мучили больных, и для распознания духов, которые вселялись в пророков.
Что касается чудесного рассказа о нисхождении и вознесении божественного существа, то он является самой основой христианского богословия. Этот вызывающий головокружение взгляд, брошенный на небесные сферы, мог иметь своим источником лишь откровение свыше.
По счастливому случаю мы имеем древний вариант этого же рассказа, более плоский, но более обстоятельный, чем лирическое абреже[164] Павла, дающий очень точное представление о том, как Павел излагал историю Иисуса, когда он излагал ее подробно. Этот вариант находится в «Вознесении Исаии», в древней христианской апокалипсе, пришитой к иудейской легенде и дошедшей до нас в эфиопском переводе[165].
Пророку Исайе было якобы некогда дано откровение. Лежа растянувшись На диване царя Езекии перед множеством офицеров, евнухов, пророков и учеников, Исайя впал в восхищенное состояние, в котором он поднялся от мира к миру до седьмого неба…
Добравшись туда, он, испытывая священный ужас, созерцал мистериозную сцену, которой должен быть отмечен конец света.
Бог приказывает божественному существу, которое носит имя возлюбленного или избранного, в ожидании, пока будет открыто его имя, спуститься через все семь небес, сквозь небосвод и землю до шеола, возданной пропасти, где под охраной могущественного ангела пребывают покойники. Он вознесется с триумфом, чтобы судить и разрушить «власти, ангелов и богов мира сего и самый мир, над которыми они господствуют». Для того, чтобы он на своем пути через низкие сферы не был узнан существами, которые там живут, ему пришлось принять облик этих существ. Дальше идет описание его нисхождения.
«И я видел его опускающимся на пятое небо и превращающимся по внешности в одного из ангелов, которые были здесь. Они не славили его, ибо у него был вид такой, как у них. (Так же происходило и в четвертом, третьем, втором и первом небе). И снова спустился он на небосвод, где пребывает князь мира сего (сатана), и он сказал пропускное слово тем, что были слева, и вид его был такой же как у них. И они не славили его. Но они дрались друг с другом, ибо здесь пребывает сила зла и бессмысленных раздоров. Я видел его нисходящим и принимающим облик ангелов воздуха, и он был как один из них. И он им не сказал пароля, ибо они летали и теснили друг друга… И я увидел его похожим на сына человеческого, живущего в мире. И они не узнали его»[166].
Дальше текст становится неразборчивым. По одному более древнему отрывку можно восстановить, что князья мира сего (сатана и его ангелы) «подняли руки свои на него и повесили его на дереве, не зная кто он был»[167]. Затем он сокрушил ангела смерти, вознесся на третий день, прожил на земле 545 дней и продолжал свое вознесение:
«Он поднялся[168] на небосвод и не преобразился по их облику. И все ангелы небосвода и сатана увидели его и пали ниц. И великая скорбь воцарилась здесь. Они говорили: как это наш господь низошел к нам, и мы не узнали славы его?.. И поднялся он на второе небо и не преобразился. Все ангелы, которые были справа и слева, и трон, который посередине, поклонились ему, восславили его и сказали: как это наш господь спрятался; когда он нисходил, что мы не узнали его? (Так же происходило-в третьем, четвертом, пятом и шестом небе). И я увидел его поднимающимся на седьмое небо. Все праведники и все ангелы прославили его. И я увидел его сидящим одесную великой славы».
Ясно, что Павел знал откровение, очень похожее на то, которое приписано древнему Исайе. Отсюда и происходит краткое упоминание об истории существа, которое, существуя в образе бога, принимает облик человеческий, чтобы претерпеть смерть, и возносится на вершину небес, чтобы там получить всемогущее имя.
Такова самая древняя форма истории Иисуса, до которой мы можем добраться. Она имеет не историческую, а гностическую окраску. Она родственна более причудливому и обстоятельному мифу о Симоне, «великой силе божией», чье имя обозначает «повинующегося», который торжествует над небесными властями. Этот Симон является самаритянским прототипом или паралелью Иисуса[169]. Она родственна также мифу о «первочеловеке» некоторых греческих мистерий, который бессмертен, но претерпевает смерть, мифу о властителе, который делается рабом[170]. Власти, которые распинают Иисуса, играют здесь ту же роль, что и титаны, которые растерзали Загрея в орфической мистерии. История Иисуса имеет все черты священной мистериальной легенды.