Забытые письма - [11]

Но мама тут же заберет его отсюда и переведет на домашнее обучение, если только у нее возникнет хоть тень подозрения, что ему грозит опасность.

Гай отрешенно смотрел на башенки, украшавшие строгую линию каменного здания. Он любил свою школу, с ее учебными аудиториями, расползшимися по запутанным коридорам, изящной часовенкой и акрами игровых площадок.

Энгуса совсем не тянуло за парту. Он взвоет и возненавидит весь мир, если его примутся обучать дома и будут всеми силами баловать. Ему нужны простор, открытые пространства, охота галопом по полям, чтобы выбрасывать накопившуюся энергию. Он скачет, словно перевозбужденный щенок лабрадора.

Отыскав их укромную норку под огромным черным осокорем, Гай потихоньку достал трубку – курить в школе, конечно, не разрешалось. Может быть, тот неудачный прыжок что-то повредил навсегда? Он теперь не сможет сделать военной карьеры? Станет на всю жизнь инвалидом? Нет, невыносимо думать, что он будет несчастным и его удел теперь – тосковать.

Ну-ка соберись, приказал он себе. Не стоит ударяться в панику! Один лишь припадок вовсе не значит, что теперь вся жизнь пойдет под откос. Это предупреждение, вот и все. Брату просто надо успокоиться, отдохнуть толком, попить таблеток, и он снова станет самим собой. Гай молча помолился Всевышнему, чтобы тот помог все исправить.

Он неохотно поднялся, выбрался из укрытия и зашагал к школе. Ох, соседи по спальне сейчас набросятся на него с вопросами… Это совсем не их дело, но новости уже разметались по школе, точно пожар. У младшего Кантрелла случился припадок. Что дальше? Ждать повторения?..

Глава 3

Сельма стояла на рыночной площади в Совертуэйте и разглядывала изогнутую витрину магазина. Словно волшебный фонарь, она была украшена силуэтами, ярко выделявшимися на фоне розовеющего неба. Скорей бы уж Рождество, скорей бы колядки – пусть поют у дверей, а мы будем угощать певцов пряным хлебом и горячей настойкой из бузины. На улице было холодно, и от ее дыхания стекло запотевало. Мама побежала купить потихоньку подарки, но темнота быстро сгущалась, и с неба начали падать снежные хлопья. Ноги замерзли на ледяном тротуаре.

Она прошла мимо магазина игрушек и порадовалась, что уже выросла и может не огорчаться тому, что на Рождество ей не подарят куклу, а все друзья будут хвастаться новыми играми. В этом году, если повезет и размер подойдет, она получит новый вязаный кардиган, с беретом и шарфом в тон, – она видела такой в посылочке, которую тетя Рут передала им в этот раз на День подарков[5].

С прошлого лета Сельма вытянулась на несколько дюймов и округлилась. Грудь упругими мячиками выпирает из кофточки, а однажды утром началось и это вечное женское проклятие, со всей его пакостной вынужденной неопрятностью – но мама объяснила: это означает, что она скоро станет настоящей юной леди. Впрочем, в четырнадцать лет еще слишком рано укладывать волосы валиками, как это делает Мэриголд Плиммер: другая помощница учителя и несчастье всей ее, Сельмы, жизни.

Старше лишь на год, Мэриголд была довольно хорошенькая и неглупая, но постоянно выводила Сельму из себя. Плиммеры владели пабом «Оленьи рога», на площади Вязов на другом конце улицы, но все же недостаточно далеко, чтобы трезвенников Бартли не раздражал шум субботними вечерами. Когда-то паб был жилым домом с изящными эркерными окнами и просторной конюшней на заднем дворе; там же стояли и скамейки, чтобы извозчикам было где расположиться перекусить.

Мэриголд и ее мать Бетти приехали в Совертуэйт той же конкой, что и Бартли, и всю дорогу похвалялись, какую огромную индейку они собираются приготовить и какое расчудесное новое платье из шотландки, да еще с воротничком, вязанным крючком, Мэри наденет на рождественский концерт в воскресной школе.

Это Мэри заявила, что Сельма и ее братья – язычники, раз никого из них не крестили, так что все они отправятся прямиком в ад. Сельма же знала, что в их церкви не принято крестить детей в младенчестве, правильнее, чтобы к вере приходили в сознательном возрасте, будучи уже подростками, но слова Мэри все равно заронили в ней беспокойство.

– А как же мои братики и сестрички, которые умерли совсем крошками? Их же не крестили? – в отчаянии спросила она однажды мать. – Господь спасет их?

– Конечно. Господь лишь ненадолго отпускал их к нам. Теперь они воспевают Его вместе с ангелами. Они были слишком хороши для нашего жестокого мира. Не обращай внимания на папские суеверия Мэри Плиммер, – успокоила ее Эсси.

Но Мэри все равно то там, то сям норовила обронить, что от сектантов лучше держаться подальше.

Владелец фабрики, мистер Бест, много работал и преподавал в воскресной школе, вместе с ним и органист и школьный учитель мистер Филз. На Рождество они организовали замечательный концерт и славный веселый выезд к побережью в Моркамб.

Папа говорит, что Рождество – это день рождения Господа, а не наш. Смысл его в том, чтобы давать другим, а не желать подарков себе. Но этим морозным декабрьским днем рождественские праздники светились, точно маяк в ночной тьме, – со всей этой особой выпечкой, ароматом приправ, жареного мяса и обещанием забав и развлечений.