Забыть, чтобы вспомнить - [23]

— Испытывает, уж я-то его знаю, — рассмеялась Мариэлла. — Только не демонстрирует. Со стороны может показаться, что он слишком сдержан. От него улыбки не дождёшься.

— Прохладное отношение к вам, возможно, объясняется тем, что он видит в Вас конкурента.

Принцесса неожиданно посерьёзнела.

— Нет, он не видит во мне конкурента. Не видел раньше и не видит теперь, даже когда появились вы.

А малышка совсем не глупа и далеко не так наивна, как можно подумать с первого взгляда.

— Но не в этом дело. Видит или не видит брат во мне конкурента, он любит меня, — Мариэлла снова расплылась в улыбке. — Вот я, например, мечтаю победить в конкурсе — утереть этому зануде нос, но это не мешает мне обожать его.

— И кстати, Фея Элен, — малышка снова стала серьёзной. Лене даже показалось, что следующая фраза была произнесена с налётом лёгкой обиды, — почему вы продемонстрировали Ключ так поздно? До моего совершеннолетия остался всего месяц. Разве мы успеем подготовиться к конкурсу?

Господи, что ответить? Лена полагала, что Мариэлле едва исполнилось 17, и у принцессы есть почти год, чтобы дождаться настоящего Наставника, который научит всему необходимому для борьбы за корону. Но, оказывается, остался всего месяц! Как правильно поступить? Подарить принцессе надежду, чтобы потом малышку постигло горькое разочарование? Или честно признаться ей во всём?

— Знаю-знаю, — спохватилась Мариэлла, — только Хранитель Ключа решает, когда его лучше продемонстрировать публике. Просто мне показалось, что если бы вас не обвинили в убийстве, если бы вам не нужен был сильный аргумент в пользу своей невиновности, вы бы никогда не стали моей Наставницей.

Принцесса вздохнула и продолжила почти шёпотом:

— Вы, как и Найт, считаете, что ко мне нужно относиться как к хрустальной вазе? Боитесь, что я не выдержу ударов судьбы?

Малышка подняла на Лену взгляд. Он подкупал. В нём было столько искренности, чистоты, надежды. К обладателю такого взгляда хотелось относиться именно как к хрустальной вазе, или лучше сказать драгоценному сокровищу, которое необходимо трепетно оберегать.

— Но разве я не показала, что умею справляться с трудностями? — принцесса прикусила губу, готовая к любому ответу.

Сердце Лены дрогнуло. И она сказала совсем не то, что собиралась. Она не смогла не подарить малышке надежду.

— Обвинение в убийстве и демонстрация Ключа никак между собой не связаны. Ключ был предъявлен ровно тогда, когда это должно было произойти. Оставшегося времени вполне достаточно, чтобы такой способной девушке, как вы, Фейлина Мариэлла, научиться всему, что нужно. И, да, вы продемонстрировали, что умеете держать удар. Я никогда в вас не сомневалась.

Слова Лены произвели такой фурор, на какой она совершенно не рассчитывала. Принцесса взвизгнула от счастья, бросилась к Лене и задушила в объятиях:

— Я так рада, что вы в меня верите! Для меня это очень важно! Мы утрём этому зануде нос. Брат убедится, что я не хрупкая кукла, а достойный конкурент.

Мариэлла ещё долго радостно щебетала, а Лена корила себя, что подарила ложную надежду. Когда-то вот также она научилась обманывать сама себя, научилась прятаться от реальности за придуманными иллюзиями. Когда не стало мамы и бабушки, отец, чтобы смягчить удар, сказал: они отправились в другой лучший мир. И Лена заставила себя поверить словам, поверить, что на самом деле её родные живы-здоровы. Просто им пришлось оставить Лену ненадолго, но когда-нибудь они снова увидятся. И эта иллюзия помогала какое-то время справляться с отчаянием, но когда мираж развеялся, стало очень горько. Тогда, чтобы не захлебнуться в безысходности, пришлось применить более надёжное средство — забыть.

Вдоволь наобнимавшись, принцесса, наконец-то, отлепилась от Лены, но уходить, по всему было видно, не собиралась.

— Фея Элен, я так рада, что именно вы стали моей Наставницей! Скажу вам по секрету, — Мариэлла перешла на шёпот, — я восхищалась вами ещё до того, как узнала, что именно вы будете меня учить.

Минуту назад, терзаемая противоречивыми чувствами, Лена собиралась заканчивать разговор и вежливо просить гостью на выход. Но неожиданное признание заставило понять, что торопиться прощаться не стоит.

— Мне лестны Ваши слова, Фейлина Мариэлла. Спасибо.

— Вы для меня стали примером стойкости. Когда вас упекли в Эурстенцель по ложному обвинению, я очень за вас переживала.

— Вы верили в мою невиновность?

— Конечно! Здесь, во дворце, вообще, мало кто думал, что именно вы виновны в смерти Сиятельного Мэя. Но улики говорили против вас и, многие полагали, что Сиятельный Падеву вас дожмёт. Я так рада, что ни его давление, ни ужасные условия Эурстенцеля не сломили вас — вы так и не признали своей вины. Представляю, как отвисла челюсть у Сиятельного Падеву, когда вы показали Ключ, — Мариэлла хихикнула.

— Да, — кивнула Лена, — ему стало… э… немного досадно.

Принцесса звонко рассмеялась, но потом продолжила опять тихим шёпотом.

— Фея Элен, а вы ведь были в курсе, какие ужасы рассказывали о покойном докторе знающие люди? Почему не поведали об этом во время следствия? Тогда бы к вам отнеслись гораздо мягче.