Заброшенная дорога - [25]

— Здесь запретное, — тихо, но внушительно сказал Аммоний.

— Запретное? А здесь не запретное?! — Маркиан ткнул в полку с апокрифами и магическими книгами. — Боюсь и предположить, что ты держишь там! — Он перевёл дыхание. — Нет слов, просто нет слов. Учитель, у меня пересохло в горле от пыли. Не хочешь ли угостить меня завтраком и рассказать ещё что-нибудь? Потому что я бы не сказал, что у меня совсем не осталось вопросов.

Они свернули из библиотеки в анфиладу казарм вдоль северной стены. На столе уже стояли скудные яства: миски с вяленой козлятиной и капустой, кубок с водой.

— Прости, что оторвал тебя от завтрака. — Маркиан сел и глотнул из кубка. Вода слегка отдавала нафтой. — Откуда все эти книги, учитель?

— В основном те, что я спас из библиотеки храма Сераписа, — Аммоний сел за стол, но не притронулся к еде. — Когда христиане разгромили его восемнадцать лет назад. Остальные собираем по одной. Сейчас много обнищалых учёных распродают библиотеки по дешёвке.

— Даже если по дешёвке, это стоит целого состояния. — Маркиан с трудом прожевал жёсткое мясо, запил водой. — Откуда деньги?

— Тут вблизи другой заброшенной крепости, Зоалиса, раньше был золотой прииск. Его давно выработали, но наш рудознатец Арефий нашёл способ добывать золото из бедных руд с помощью ртути. Много не намыли, но на книги пока хватает.

— А нафта?

— Вначале покупали у арабов на Красном море, а теперь сам добываем. Есть ещё одна крепость дальше в сторону гор, Старая Гидревма. Арефий предсказал по каким-то своим признакам, что там должна быть нафта под слоем воды. Лонгин вторым герониконом пробурил скважину — так и вышло.

— Что ж, я начинаю понимать вашу экономику. — Маркиан отодвинул пустую миску. — Мясо вымениваете у блеммиев за воду, это понятно. А овощи?

— Выращиваем сами. Пойдём, покажу.

Они вышли на лестницу. Героникон во дворе всё ещё пыхтел и чадил, Лонгин похаживал вокруг.

— Ладно, это не так важно, — сказал Маркиан, поднимаясь за Аммонием по крутым ступеням. — Я не понимаю главного. Зачем прятаться в пустыне? Давиться блеммийской козлятиной, машинами добывать воду?

— Мы не собираемся оставаться здесь вечно. — Ноги Аммония в ветхих пальмовых сандалиях шаркали по ступеням перед глазами Маркиана. — Это перевалочный пункт. Потом переедем, мы ещё не решили куда — может быть, в Счастливую Аравию, Эфиопию или даже Индию…

Они поднялись на плоскую крышу третьего этажа, что примыкала к куртине крепостной стены. Здесь стояли ящики с землёй, в них зеленели капустные кочаны, кудрявились огуречные заросли, торчали стрелки лука. Ещё один пожилой софиополит поливал из лейки грядку гороха. Бросив на Маркиана опасливый взгляд, он отошёл с лейкой подальше.

— Почему нельзя было устроить такую же библиотеку в Египте или любой другой римской провинции? — спросил Маркиан. — И жить по-человечески?

— Рим падёт, — просто сказал Аммоний. — Мы для того и затеяли всё, чтобы мудрость не погибла под его развалинами.

Они подошли к парапету стены и остановились. Вид на холмы, изборождённые оврагами в резких утренних тенях, был безотраден — ни травинки, только бурый камень и белый песок.

— Я не верю, что Рим падёт, — сказал Маркиан. — Тебе ли не знать, сколько раз ему пророчили гибель? Да, сейчас непростые времена, но разве лучше было после Адрианополя, или при тридцати тиранах, или при триумвирах, или когда Ганнибал стоял у ворот, или галлы под Капитолием? Мы всегда вставали и шли вперёд.

— Если человек много раз болел и каждый раз выздоравливал, это не значит, что он никогда не умрёт.

— Но и не значит, что умрёт именно сегодня. — Маркиан медленно двинулся по куртине вдоль парапета.

— К сожалению, мы точно знаем, что именно сегодня. — Аммоний шёл рядом, отстав на полшага.

— Откуда можно такое знать, да ещё и точно?

— Пророчества. Не смутные и расплывчатые, как у дельфийской пифии или кумской сивиллы, а ясные, недвусмысленные, много раз подтверждённые.

Они дошли до северо-восточной башни, что выступала круглым балконом из куртины. Свернули, неторопливо продолжили прогулку по восточной стене.

— Книги в запретном шкафу?

Аммоний промолчал.

С восточной стены было видно, как суходол расширяется и переходит в плоскую, как море, равнину странного красно-розового песка. Ни один след человека или животного не бороздил его однообразную рябь. Насколько хватало глаз, не было видно даже костей и кайрнов. Красно-розовая пустыня стелилась в лучах утреннего солнца до самых гор, размытых пыльной мглой, и там, вдалеке у подножия гор, поднимался ещё один тонкий дымок.

— Это, наверное, ваш Арефий качает нафту вторым герониконом, — сказал Маркиан и, не дожидаясь подтверждения, спросил: — Можешь удивить меня примером удачного пророчества?

Аммоний разгладил бороду.

— До тебя уже дошла весть, что Британия оставлена войсками? Что Гонорий предписал британцам защищаться от пиктов и скоттов своими силами?

Маркиан глянул на него удивлённо.

— Олимпиодор только позавчера принёс эту весть. Когда ты успел узнать? Или?…

— Или. — Аммоний удовлетворённо кивнул. — Пророчество. Мы много лет назад знали, что в этом году Британия будет оставлена. И ещё. Эта весть дойдёт до Египта лишь через месяц, но мы знаем, что 24 августа Рим пал. Его взяли готы Алариха. Знаем тоже давно. Империя рушится, Маркиан. Впереди тёмные века. Но мы хотим сохранить хоть что-то из наших знаний как некое основание, фундамент, на котором в лучшие времена построится новый Рим. Может быть, не в Италии, может, вообще на другом краю Ойкумены…