Заблудший ангел - [119]

Мартин.

Как он поведет себя, когда мы встретимся? Обнаружит свое истинное лицо? Объяснит мне суть происходящего? И каким образом?

Позади армянина, задыхаясь, плелась Эллен. Она уже давно жаловалась на сильную головную боль, но никто не обращал на нее внимания. За ней шел Ваасфи, а следом за мной Даниэль и Хаси замыкали шествие, волоча алюминиевые санки со снаряжением и провизией. Мы продвигались неспешно, обходя трещины, которые Даджян нащупывал под снегом. Несмотря на перипетии прошлой ночи и мои растущие сомнения, как ни странно, я вовсе не пала духом. Да и остальная компания демонстрировала приподнятое настроение. За моей спиной, к примеру, оккультист, сопя от натуги, ни на секунду не закрывал рот. Он радовался как дитя.

— …Этимология местных топонимов подтверждает, что именно эта гора, а не какая-нибудь другая явилась местом высадки Ноя, — говорил он, задыхаясь от высоты. — На северном склоне, не доходя до гигантской расселины, стоит селение под названием Машер. Это означает «день Страшного суда». — Он глотнул холодный воздух и закашлялся. — Армянская столица носит имя Ереван. Говорят, что это первые слова, произнесенные Ноем, когда он спустился с корабля и обозрел простирающиеся вокруг земли. «Erevats!» — «Это здесь!» А неподалеку находится деревня Шарнак, что значит «поселение Ноя». Или возьмите Тебриз, «корабль». И все эти названия в радиусе не более ста километров отсюда…

Я в те минуты куда больше заботилась о том, чтобы не оступиться, и даже не пыталась воспринимать этот поток бесполезной информации.

Мы продвигались все медленнее, со скоростью улитки огибая снежные заструги и осыпи, под постоянное нытье Даниэля Найта и Эллен Уотсон, требовавших еще большей осторожности. Они оказались значительно более неуклюжими, чем можно было предположить. Поэтому, когда на исходе третьего часа подъема мы вшестером остановились перед гигантской каменной стеной, я испытала глубокое облегчение. Утес производил сильное впечатление. Он был испещрен почти вертикальными трещинами, порой пересекавшимися в виде креста, и яростный ветер, лизавший скалы, стоном отдавался в расселинах. Низкие облака не позволяли увидеть край этой стены, и мы ощущали себя муравьями у подножия небоскреба. Мы чувствовали, что стоим перед своего рода застывшей каменной волной, и Даджян объяснил, что дальше начинается колоссальный ледник.

— Мы на месте! — провозгласил он.

— П-п-правда? — задыхаясь, вымолвила Эллен.

Даджян воткнул свою палку в лед и бросил взгляд на навигатор.

— Да, — лаконично ответил он. Голоса отзывались эхом в этой безмолвной пустыне.

— Ах вот как? — Открывшееся нам зрелище было более чем разочаровывающим. — И где он?

— Скоро увидите.

— Не ковчег! — возмутилась я. — Мартин!

Даджян не отвечал. Он пригладил обледенелые усы, словно желая придать им прежнюю форму, отделился от группы и с фонарем направился к вознесшемуся перед нами утесу.

— Куда вы идете? — прохрипела Эллен за моей спиной.

— За ответом на ваши вопросы! — ответил он и скрылся в тумане.

Никто в тот миг не мог себе представить, что чьи-то чужие глаза пристально наблюдают за этой сценой в инфракрасный военный бинокль.

92

— Это вход в ледяную пещеру… Вне всяких сомнений.

Вердикт Николаса Аллена, продолжавшего смотреть в бинокль, ничуть не успокоил Тома Дженкинса. Его челюсти свело от холода, а термокостюм причинял откровенное неудобство. Хотя приобретенное ими в Догубаязите снаряжение было самым лучшим — комбинезоны с подкладкой из материала «North Face», защищающие от ультрафиолета очки, перчатки «Marmot», — все же форсированный марш-бросок к вершине оставил его без сил, с подавленным ощущением полного физического изнеможения. В значительной мере его уныние объяснялось потерей сигнала мобильных телефонов, поскольку никакая электроника в непосредственной близости к Арарату не работала, так что полковник Аллен решил не слишком обращать на него внимание. Агента куда больше беспокоило то, что местные власти отобрали у них оружие и приставили к ним двух проводников, чтобы не терять их из виду. «Поймите, — объяснили им на последнем кордоне турецкой полиции, — Арарат — это по-прежнему крайне деликатная зона. Мы обеспечили свое военное присутствие во всем регионе. Если во время вашего восхождения что-то случится, то наши солдаты спасут вас так быстро, что и глазом моргнуть не успеете».

— Они остановились перед пещерой? — проворчал Том, представления не имея о мыслях своего напарника.

— И, судя по их поведению, собираются войти внутрь, — добавил тот.

— Сколько людей вы видите, полковник?

— Я различаю пять. Может быть, шесть. У некоторых есть пистолеты. Вижу один-два автомата. Надеюсь, они не начнут стрелять. А не то спустят лавину…

— Вы кого-нибудь узнаете?

Ник растянулся на снегу и навел свои окуляры. Скудное тепло, выделяемое этими телами, не упрощало его задачу и затрудняло опознание.

— Нет. Но готов поспорить, что сейчас внутрь зашла Хулия Альварес. Это они, без сомнения. Никакому идиоту не придет в голову совершать восхождение в ноябре… — Выдержав паузу, он добавил: — А вы не обратили внимания, какую форму имеет эта вершина? Верхняя часть похожа на крышу какого-то строения…