Заблудший ангел - [118]
Смутная тревога заставила меня оторвать взгляд от окна. До этого я рассеянно наблюдала за снежным смерчем, поднятым вертолетом вокруг лагеря, но последние слова Даниэля вселили в меня беспокойство. Я подняла глаза: вершина Арарата пока еще четко вырисовывалась на небе, но вокруг уже начали собираться грозные облака, предвещая бурю.
— И он… действующий?
— Нет, вовсе нет. — Даниэль затряс головой. — Он многие века не подает признаков жизни. Даже во времена Ноя он уже не функционировал.
— Вот и славненько, — проворчала Эллен.
— На таких хрупких склонах, как этот, — уточнил он, — любое извержение уничтожило бы все следы ковчега. Это было бы ужасно.
— Хотя в тысяча восемьсот сороковом году случилось землетрясение, чуть не приведшее к этому, — прокричал Даджян из кабины.
— Землетрясение? Выходит, это сейсмическая зона?
— Ну конечно! Разрушительная сила этой катастрофы может сравниться с извержением вулкана на горе Святой Елены. Она уничтожила несколько деревень, унесла жизни двух тысяч человек и стерла с лица земли монастырь Святого Иакова, где хранились самые ценные реликвии Ноева ковчега. До той поры, верите ли, даже проводились паломничества к ковчегу. До наших дней дошли дневники многих верующих, которые видели его собственными глазами и возносили молитвы у его стен.
— Правда?
— Именно так, — подтвердил Даниэль. — Здесь всем известны эти истории, и все слышали о священных камнях, находившихся на его борту. Спросите любого, и вам расскажут о знаменитых людях, снаряжавших экспедиции за этими камнями после катастрофы. Наполеон Третий, Николай Второй, виконт Джеймс Брюс,[35] ЦРУ. Список можно продолжать до бесконечности. Но никто вам не скажет о том, что многие из адамантов, рассеянных по миру, в том числе Урим и Туммим царя Соломона, были вывезены отсюда без разрешения нашего народа.
— Из ковчега?
— Да, сеньора, именно из ковчега.
Меня не переставало удивлять, что ни Даджян, ни Даниэль ни секунды не сомневались в том, что в этих покрытых вечными снегами горах покоятся останки древнего корабля. Гигантских размеров судно, которое, если верить Библии, имело триста локтей в длину, пятьдесят в ширину и тридцать в высоту, объемом примерно сорок две тысячи кубометров и было построено по чертежам, явно противоречащим самым элементарным представлениям о мореходстве в ту доисторическую эпоху. Он выглядел как огромный ящик. И как бы я ни напрягала свое воображение, мне было трудно представить себе нечто размером с «Титаник», пришвартованное на высоте почти пять тысяч метров.
Если мне всегда сложно было поверить в эту историю — приписывали ли ее Ною, Утнапишти или Атрахасису, — то сейчас сомнения просто раздирали меня на части. Как многие представители западной цивилизации, я выросла, раскрашивая картинки с Ноевым ковчегом в школе или грезя наяву, когда пресса в очередной раз объявляла о его находке. В восьмидесятые годы, будучи еще ребенком, я, затаив дыхание, следила за экспедицией на Арарат Джима Ирвина.[36] Монахини в моей школе рассказывали нам о его достижениях, и мне даже помнится, что они просили нас молиться за этого бесстрашного астронавта, превратившегося в археолога. Ирвин был одним из двенадцати американцев, ступивших на поверхность Луны благодаря программе «Аполлон», и если он сказал, что ковчег существует, значит не пристало сопливой девчонке ставить его слова под сомнение. Сидящий в моей душе критик в ту пору дремал и встрепенулся лишь тогда, когда Джим Ирвин по радио заявил, что его поиски носили скорее характер духовный и мистический, нежели научный. По его утверждению, он видел, как человек прогуливается по Луне, и ему было крайне важно доказать, что Бог подобным же образом ступал по Земле тысячи лет назад.
В конечном итоге Ирвин потерпел поражение. Ему не довелось увидеть ковчег. И испытанное им разочарование ввергло меня в пучину скептицизма.
Фактически, все последующие открытия, о которых с помпой оповещало телевидение или газетные передовицы, сводились либо к надувательству, либо к сомнительным и недоказуемым заявлениям. Если ковчег до сих пор находится на вершине Арарата, значит никому прежде не приходилось его видеть.
Или все же приходилось?
Что-то мне подсказывало, что скоро мои сомнения развеются.
В половине десятого утра Даниэль и Даджян решили, что наступил момент начать восхождение к ковчегу.
Думаю, мне с самого начала было ясно, что крутой подъем — это не самое худшее в нашем приключении. Настоящими противниками стали туман, искрящийся снег под ногами и, прежде всего, полное отсутствие акклиматизации. Любой опытный альпинист скажет, что сперва необходим период отдыха на высоте, чтобы легкие привыкли к недостатку кислорода и другому атмосферному давлению. Этого времени нам не дали, о чем я и пожалела сразу же, едва привязанный к поясу страховочный шнур натянулся и потащил меня вверх.
Даджян шагал впереди колонны в темпе, заставлявшем мое сердце бешено колотиться, чуть не выпрыгивая из груди.
Армянин решительно продвигался вперед в известном ему направлении, длинной палкой прощупывая толщину снежного покрова на своем пути. Всем видом он выражал спокойную уверенность человека, прежде уже не раз проходившего этот маршрут. Я смотрела, как он двигался — молча, с отстраненным видом, устремив взгляд в призрачную белизну горизонта, — и еще раз пожалела о том, какой идиоткой я была. Он притащил меня сюда, заставив поверить, что мы вместе найдем дорогу к моему мужу. Ну какая я наивная дура! И какая странная тоска сжимала мою грудь при мысли о том, что Мартин способен на все, даже готов рисковать моей жизнью для удовлетворения своих необычных прихотей!
Секретное управление Ватикана получает полтора десятка анонимных писем с предупреждением, что в Милане составлен заговор, способный сокрушить Церковь. Средоточием ереси назван монастырь Санта Мария делле Грацие, а именно фреска в трапезной, над которой работает приглашенный из Флоренции художник Леонардо да Винчи. Какое послание сокрыл в своем творении гениальный мастер — непревзойденный изобретатель и шифровальщик?Прочитайте роман, и вы больше никогда не сможете смотреть на эту картину прежними глазами: она заговорит с вами - каждой деталью, каждым жестом, ибо вам откроется величайший секрет «Тайной вечери».
Мадрид, 1990 год. Студент Хавьер встречает в музее Прадо загадочного незнакомца, и тот вводит его в совершенно особый мир — мир сокровенных знаний, скрытых в гениальных картинах Босха, Брейгеля, Эль Греко, да Винчи… Этот человек утверждает, что мастера прошлого владели тайной перехода в иную реальность и не раз приоткрывали дверь в другие миры.Но можно ли ему верить? Не пустые ли это фантазии? Чтобы найти ответы на свои вопросы, Хавьер отправляется в библиотеку Эскориала и внезапно делает там невероятное открытие…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Дебютный роман Майкла Дэвида Лукаса увлекает читателя в волшебный мир старого Стамбула, где сказка и быль переплетаются, словно узор восточного ковра. Волшебная история маленькой Элеоноры разворачивается на фоне крушения могущественной в прошлом Османской империи. Политические интриги, тайные общества и двойные агенты — вот тог мир, частью которого оказывается одинокая девочка-сирота. На долю Элеоноры выпадают тяжкие испытания, ведь на ней лежит печать избранности, а значит, и непомерное бремя ответственности, которое она несет во исполнение старинного пророчества.
Кристофер Хэмптон уже в восемнадцать лет заработал репутацию юного гения, написав пьесу, ставшую хитом лондонского Уэст-Энда. На его счету большое количество собственных пьес, а также переводы и адаптация таких классических шедевров, как «Дядя Ваня» Чехова, «Гедда Габлер» Ибсена и «Дон Жуан» Мольера. Его пьеса «Опасные связи» по роману Шодерло де Лакло была сыграна в Уэст-Энде более двух тысяч раз, а за экранизацию «Опасных связей» в постановке Стивена Фрирза он получил «Оскара» в номинации «Лучший адаптированный сценарий».
Ален Клод Зульцер — швейцарский писатель, пишущий на немецком языке, автор десяти романов, множества рассказов и эссе; в прошлом журналист и переводчик с французского. В 2008 году Зульцер опубликовал роман «Идеальный официант», удостоенный престижной французской премии «Медичи», лауреатами которой в разное время становились Умберто Эко, Милан Кундера, Хулио Кортасар, Филип Рот, Орхан Памук. Этот роман, уже переведенный более чем на десять языков, принес Зульцеру международное признание.«Идеальный официант» роман о любви длиною в жизнь, об утрате и предательстве, о чувстве, над которым не властны годы… Швейцария, 1966 год.
Совершенно новый взгляд на сказку, написанную братьями Гримм. Над Белоснежкой злые чары не властны. Желая уничтожить ненавистную соперницу, Королева отправляет Охотника, чтобы тот принес ей сердце самой прекрасной девушки на свете. Однако все идет совсем не так, как в книжке. Вместо того чтобы выполнить приказ, Охотник помогает Белоснежке бежать и влюбляется в нее. Грядет великая битва. Кто победит — Белоснежка или Королева? — тот и будет править.