За убегающим горизонтом - [12]

Коммерсон не мыслил свою жизнь без странствий. Сердцем он всегда был в новых краях. Там, где еще так много неизвестных европейцам видов животных и растений. Эти строки ученый читал с горечью в сердце.

Но внезапно все изменилось к лучшему.

Бугенвиль сообщил, что транспорт «Этуаль», который будет сопровождать фрегат, отправится в путь значительно позднее — он выйдет в море в конце декабря и присоединится к «Будёзу» у Малуинских островов. Если же свидание на Малуинах почему-либо не состоится, оба корабля встретятся в Рио-де-Жанейро, а затем вместе пойдут через Магелланов пролив.

Таким образом, в распоряжении Коммерсона оказалось еще несколько месяцев. Быть может, удастся за это время поправить здоровье.

Это настолько обрадовало ученого, что уже на следующий день он взял в руки легкую трость и решил пройтись по окрестным холмам, подышать воздухом и пополнить свои гербарии.

В Шатийон ле Домб, где находилось поместье Коммерсонов, протекала река Арконс, приток многоводной Луары. Извиваясь в горах, скорее похожих на холмы, называемых Шаролле, она текла на запад, чтобы там, у Нанта, влиться в морские волны.

Несмотря на осень, было почти жарко. Коммерсон медленно шел по дижонской дороге, время от времени переходя на обочину, чтобы осмотреть какое-нибудь растение. Далеко уходить от дома было нельзя, но Коммерсон почувствовал прилив сил и шагал все дальше. Следя за течением Арконса, он подумал, что вот сейчас там, далеко на западе — он мысленно прикинул расстояние, должно быть, не меньше ста лье, — расправляет крылья фрегат, чтобы взять курс в открытый океан…

5 ноября фрегат «Будёз» прибыл в Менден, находящийся в нескольких лье от Нанта, и стал там на якорь, чтобы привести в окончательную готовность парусное вооружение.

Бугенвиль, несмотря на занятость делами, все же находил время пополнить свои знания по навигации, почитать дневники и судовые журналы знаменитых мореплавателей, посмотреть карты Кироса, Менданьи, Дампира, Ансона и других менее известных, но опытных мореходов.

Мысли о путешествии в далекий Тихий океан появились у Бугенвиля, когда он впервые познакомился с Дюкло-Гийо. Бывалый капитан часто рассказывал о тех, кто первыми отважились пересечь Атлантику и южные моря. Титаническим силам океана они противопоставили свой ум, знания, волю, закаленную в преодолении препятствий, мужество, неукротимую жажду исследований. Они знали, что в случае катастрофы помощи ждать неоткуда. Но эти отважные люди привыкли полагаться больше на себя. Они терпели лишения, страдали от голода, жажды, болезней, от многих невзгод, уготованных первооткрывателям.

И не удивительно, что таких людей было немного.

За долгие века, прошедшие после смерти Магеллана на одном из Филиппинских островов, только тринадцать отважных пересекли все океаны земного шара, повторяя его подвиг.

И вот теперь, сидя в адмиральской каюте, на корме фрегата, откуда была видна белая пена набегающих на берег волн, Бугенвиль мысленно прослеживал предстоящий путь.

Ветер шевелил листы тетради в сафьяновом переплете, на первой странице которой округлым, четким почерком было выведено:

«Перечень всех кругосветных плаваний и различных открытий, совершенных до сих пор в Южном море, иначе называемом Тихим океаном».

Бугенвиль не всматривался в свои записи, он знал их на память.

Итак, после Магеллана вторым, совершившим кругосветное плавание, был английский пират Френсис Дрейк. Он открыл в Южном море несколько островов к северу от экватора и Новый Альбион (Калифорнию). Но этот пират был известен и столь зверскими преступлениями, что его имя вызывало у Бугенвиля отвращение.

В конце шестнадцатого и начале семнадцатого века вокруг света ходили англичанин Томас Кавендиш, голландец Оливье де Норд, немец на голландской службе Георг Шпильберг, голландцы Схоутен, Лермит. Затем опять последовала пора англичан: восьмое плавание совершил Каули, девятое Роджерс.

Внимательно изучал Бугенвиль плавание голландца Роггевена, отправившегося в 1721 году на поиски мифической Земли Девиса, считавшейся частью неизвестного Южного материка.

Роггевен открыл остров Пасхи, затем острова, названные им Гибельными, так как один из его кораблей погиб там на рифах; этот мореплаватель нанес на карту и другие земли.

Последние два путешествия совершили совсем недавно адмирал Ансон и коммодор Байрон, тот самый, за эскадрой которого Бугенвиль следовал, идя в Магелланов пролив за лесом для поселения на Малуинских островах.

Бугенвиль знал, что где-то в Южном море находится экспедиция двух английских капитанов — Уоллеса и Картерета. Они отплыли из Англии на двух кораблях — «Дельфине» и «Сваллоу». Где они теперь? Какие терпят бедствия и лишения? Может быть, судьба сведет его с этими моряками?

Бугенвиль вспомнил длительные беседы в кабинете Шуазеля.

Герцог живо интересовался всем, что находил в морских архивах молодой капитан.

— Мы делаем ошибку, что не следуем примеру наций мореплавателей — голландцев и англичан, — любил повторять министр. — Ведь они по существу и обладают открытыми ими землями. Такая держава, как Франция, должна первенствовать на море. Жаль, что этого не понимают при дворе!