За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге - [46]

Петька, конечно, надулся. Столько мотаться по дебрям, от всей души стараться для государства и вдруг…

— Смеетесь, да? Мы ж делали дело. Видали вон, сколько камней?

Константин Матвеевич скользнул взглядом по коллекции.

— Что же? Камней в тайге бери хоть вагоны. А толку? Надо же точно звать, где залегает порода, сколько ее, что находится рядом. Полагается вести подробные записи. А вы что скажете?

Геолог взял камень.

— Этот где взяли?

— Возле того ручья, в котором ловили ленков, — припомнил Петька.

— А этот?

— Этот, кажется, в леспромхозе.

— А тот?

— Тот? Тот, наверно, на речке возле Ляновой избушки. Правда, Коля?

Константин Матвеевич покачал головой и засмеялся.

— Вот видите? «Кажется! Наверно! На речке!» Ничего по-настоящему не известно. Все приблизительно. А ведь камень, который вы нашли на речке, могло принести за триста километров. Искать по нему месторождение — значит, тратить время напрасно.

Константин Матвеевич помолчал, потом хитровато прищурился:

— Хотите, я сам скажу, где вы взяли эти камни? И назову их…

Мальчишки недоверчиво переглянулись.

— Да, да, не удивляйтесь. Скажу все, как есть. Вот это знаете что? Касситерит — оловянная руда из Абрамовки. Камешек лучше не надо. Жаль только, что у Серебряной скалы его мало. Ни рудника, ни шахты там не поставить… А вот это — мрамор. Видите, какой чистенький да прозрачный? Вы подобрали его на лесосеке в леспромхозе… Это гранит…

Один за другим образцы пород ложились перед мальчишками, и Константин Матвеевич называл их, указывая, где находится залежи, какие они по величине, для чего могут быть использованы.

Оказывается, отдельные скалы да горы приморских геологов интересуют уже мало. Все они давным-давно изучены и занесены на специальную карту. Константин Матвеевич сам сочинял эту карту и чуть не на животе облазил всю тайгу. Теперь геологов интересуют месторождения посолиднее. Разные руды они обнаруживают специальными приборами с воздуха, а минеральные воды да нефть нащупывают глубокими скважинами. И на каждое открытие отряды ученых и рабочих затрачивают не сутки, не месяцы, а целые годы. Где уж тут отличиться мальчишкам!

Скиснув, Петька долго сидел понурившись, переживал: с чем вернешься в лагерь? Как козырнешь открытием перед вожатой? Потом разозлился и, вскочив, начал швырять камни, куда попало:

— Пропадай моя телега, все четыре колеса!

За две-три минуты от коллекции не осталось бы и следа, но его остановил Константин Матвеевич.

— Зачем же бросать добро? — прихлебывая чай, спросил он. — Собирал, собирал, а теперь на ветер?

— А куда же их еще? — удивился Петька. — Сами же сказали, что они вам не нужны.

— Мне-то, разумеется, не нужны. А вот тебе да таким, как ты, пригодятся. Если камни положить на полочку да написать к каждому ярлычок, знаешь, какая получится коллекция? Учитель географии оторвет с руками.

Это была мысль! На худой конец Вере ведь можно сунуть под нос и коллекцию. Совсем неплохо изучить минералы и самому.

Камни тут же были собраны снова, и мальчишки попросили геолога помочь описать их. Константин Матвеевич, разумеется, не отказал, но о чем-то задумался.

— Да-а… Можно было бы сделать и еще одно дельце, — сказал наконец он. — Вот только боюсь, не подведете ли…

Петьку и Колю такое недоверие обидело. Они стали уверять, что никогда в жизни еще никого не подводили.

— Ну хорошо, хорошо! — согласился геолог. — Несите тогда мою полевую сумку. Напишем моим знакомым.

Письмо получилась короткое и деловое:

Дорогие товарищи!

Месяца два назад вы просили меня собрать и прислать для пробы хотя бы немного приморских самоцветов. Рабочим отряда и мне самому сбором камней заниматься, конечно, некогда. Но сейчас у нас здесь появились друзья, пионеры. И они вызвались помочь вам. Вместе с этим письмом ребята высылают первую партию камней. Если посылка вас устроит, поблагодарите мальчишек и напишите им снова. Они — народ стоящий, помогут.

С уважением начальник геологического отряда К. ВАНИН.

— Вот вам и дельце, — вырвав листок из блокнота и передавая его Петьке, сказал геолог. — Наберите в тайге камней, сложите в ящик и вместе с этим письмом пошлите на фабрику сувениров. Понятно? Только уговор: меня не подводить.

— А чего это — сувениры? — спросил Лян. — Какие-нибудь машины, да?

Константин Матвеевич улыбнулся:

— Да нет. Сувенирами называются памятные вещички. Человек, который побывал в дальних краях, обязательно хочет привезти домой какую-нибудь вещицу — шкатулку занятную, игрушку, значок. Это и есть сувениры.

— А из камней сувениры разве получатся? — неуверенно подал голос Коля. — Они же тяжелые.

— Из тяжелых да некрасивых, конечно, не получатся, — сказал Константин Матвеевич. — Но из таких, как вот этот, можно делать и бусы, и брошки, и серьги. Видишь, какой он желтенький да прозрачный? Это наш, приморский, янтарь — халцедон. А вот это — кальцит… Вон там кусочек граната, кристалл флюорита. Их и собирайте…

О бесплодном ожидании, генеральном совете у карты и заветном рубле, которого не хватало на кашу

Два дня мальчишки только и знали, что осматривали колхозное хозяйство, катались на оморочках да вертелись около геологов на стройке. Казалось бы, чем плохо? Отдыхай себе, веселись. Однако если у серьезного человека нет настоящего дела, то никакие развлечения устроить его, конечно, не могут. Рано или поздно он заскучает. Так случилось и с Петькой. Уже на третий день он почувствовал на душе какую-то тяжесть и бродил вслед за Ляном и Колей без всякого настроения. А тут еще одолели тревожные мысли.