За секунду до взрыва - [57]

— Ладно, давай, — проговорил Дункан.

Дэггет готов был разрыдаться, чувствуя под руками тепло его тела. Он, однако, старался не делать всю работу за сына, только помочь, чуть-чуть. Медленно-медленно поднималось тело сына, и вот наконец его подбородок коснулся холодных металлических перил. В этом и состояло упражнение — подтянуться так, чтобы коснуться перил подбородком.

На подбородке у сына уже прощупывались тоненькие мягкие волоски. И не заметишь, как превратятся в жесткую щетину. Время — наш общий враг. Экзамен на готовность к лодочному походу через три недели. К этому времени надо научиться подтягиваться пять раз подряд. Успеют ли? Господи, чего бы только Дэггет не отдал, чтобы у сына получилось! Он снова обхватил Дункана под мышками. Снова и снова они повторяли упражнение. Подтягивались и подтягивались. Руки у Дункана начали трястись. Всего они подтянулись подряд шесть раз.

— А ты молодчина, сын! — сказал Дэггет.

Дункан, улыбаясь, откинулся в кресле. Дэггету так хотелось привлечь его к себе, сжать в объятиях.

— Поупражняешься еще с гантелями, это тоже поможет, — добавил Дэггет.

— Пап, я туда попаду! Теперь я точно знаю. Я смогу это сделать.

— Еще бы! — ответил отец.

— Иди выпей еще чашку кофе, если хочешь. Я попробую теперь сам.

— Крикни, если что. — Дэггет секунду поколебался, прежде чем войти в дом.

Сидеть у окна и молить Бога о чуде. И так каждое утро.

Перед ленчем Дэггет и Левин съездили в Дом Гувера. Там в лаборатории их проинформировали о том, что удалось обнаружить в машине, которую брала напрокат Марианн Литл в Лос-Анджелесе в день катастрофы. Как это частенько у них случалось, результаты зачем-то направили в Дом Гувера, вместо того чтобы переслать прямо к ним, на Баззард Пойнт. Но это, правда, послужило им на пользу: в лаборатории их подробнейшим образом проинформировали о том, что может означать каждая улика. Как они и ожидали, машину помыли не очень тщательно, и экспертам из ЛАРО удалось много чего обнаружить. Правда, улики все были микроскопических размеров.

— В теннис играешь, Огайо? — спросил Дэггет, пока они ожидали обратного транспорта с Гувера на Баззард Пойнт.

— Спрашиваешь!

— Так, а какие у тебя планы на обеденный перерыв?

— Причесать тебя по нулям.

Через двадцать минут Дэггет собрал бумаги в портфель, засунул его в сейф и запер на ключ. А ключ спрятал в карман.

— Ты что, и спишь с ним? — спросил Брэд Левин.

— Да, видишь ли, у нас тут были проблемы с Бэкманом. Как-то он любил путать чужое со своим. Во всяком случае считал, что все хорошие идеи принадлежат ему. Ну, пошли?

Спортивный корт был достаточно хорошо изолирован от внешнего мира, так что можно было заодно и поговорить без помех. Обычно во время игры, когда кровь разогревалась, мозг тоже начинал активно работать. Совещания же его просто отупляли.

Левин оказался сильным игроком. Быстрые, точные, сильные удары. Первая партия началась с его подачи, и теперь он вел со счетом 4:1. Не теряя надежды отыграться, Дэггет начал обсуждать ход расследования:

— Итак, если предположить, что убийца Роджера Варда поехал в Лос-Анджелес из Портленда поездом, о чем нам это говорит?

Левин выиграл еще одну подачу, прежде чем ответить.

— Может, он везет с собой бомбу. В самолет ее не пронесешь.

Следующую подачу выиграл Дэггет.

— Нет, я имею в виду другое. Что нам это говорит о его личности? Не знаю, как ты обычно работаешь, Огайо, а у меня так: мне наплевать, какое оружие везет мой клиент, меня интересует, какие мозги контролируют тот палец, который может нажать на курок. То есть главное для меня — его личность. Ты понимаешь? Вот смотри: он заказал в гостиничный номер пару щипцов и выдрал себе зуб мудрости. Прямо в номере. И мне это уже о чем-то говорит. Конечно, из этого зуба мы можем извлечь группу крови, и еще кое-что, и еще кое-что. Но я сейчас не об этом. Меня в данном случае интересует совсем другое. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Левин не отвечал. Пропустил подачу. Прекрасно. Еще одну. Пропустил. Следующая подача. После упорной борьбы выиграл Левин. Ладно.

— Может, он плохо переносит самолеты? — задумчиво проговорил Левин, успевая в то же время следить за мячом; этот пас он выиграл. — Может, он потому и блевал в тренажере?

— Отлично! — заорал Дэггет на весь корт. — Вот именно это я имею в виду.

— Знаешь, на его месте я бы тоже боялся летать, учитывая его профессию.

— Ну-ну, дальше, — подбодрил его Дэггет. — Еще какие-нибудь выводы.

Сам он в это время постарался сосредоточиться на игре, этот Левин оказался уж слишком хорошим игроком.

— Ну… он достаточно терпелив, — проговорил Левин, принимая подачу.

Следующая была его. Дэггет в этот момент сделал обманное движение и отвлек Левина.

— Он не просто терпеливый, он твердокаменный и холодный, как лед. Спокойно сидеть несколько дней в поезде, зная, что позади у тебя труп, который, возможно, уже обнаружили. Могу тебе сказать, что я бы от этого свихнулся. И уж, конечно, ни за что не поехал бы поездом, если бы знал, что за мной может быть погоня.

— А если у него просто не было выбора? Может, у него такая сильная акрофобия, что он вообще не может летать.