– Вам понравилось у нас в Смоленске, мистер Фишер? – спросила представительница «Интуриста».
– Да, очень, – ответил он.
– Не часто мы видим здесь американцев. В основном к нам приезжают туристы из социалистических стран.
– Я сделаю вам широкую рекламу, – улыбнулся Фишер.
Она перелистывала его документы, лежащие на письменном столе. При этом на лице ее отразилось сначала легкое беспокойство, но затем исчезло.
– Прекрасно! Вы остановились в гостинице «Центральная»?
– Да, вчера вечером.
– Надеюсь, вы довольны обслуживанием?
– Вполне.
На вид ей было около двадцати пяти, немногим старше его. Не красавица, но миловидная.
– Род ваших занятий? – поинтересовалась она.
Фишера передернуло от этого вопроса. В каждом городе, где приходилось останавливаться, у него возникало чувство, будто он преодолевает государственную границу.
– Бывший студент. Я недавно закончил университет, но на работу пока не поступил.
– В Америке много безработных, – сочувственно сказала она.
Фишер уже давно себе уяснил, что представления русских о его стране связаны главным образом с безработицей, бездомными, преступностью, наркотиками и расизмом.
Она просмотрела план его маршрута и бухнула на документы красную резиновую печать.
– Вы были в нашем парке культуры?
– Да, и даже отснял там пленку.
– Да? А в историческом музее?
Фишер не хотел, чтобы к нему потеряли доверие, и потому честно ответил:
– Знаете, нет, упустил. Но обязательно зайду туда на обратном пути.
– Хорошо. – Она с любопытством изучала его. Наверное, ей доставляла удовольствие их беседа. В сущности, офис смоленского отделения «Интуриста» напоминал жалкое помещение торговой палаты какого-нибудь захудалого городка на Среднем Западе. – Вас интересует социализм?
– Меня интересует Россия, – ответил Фишер.
– А меня – ваша страна.
– Тогда приезжайте.
– Да. Когда-нибудь. Вы-то можете путешествовать где угодно. У вас любой может получить паспорт за тридцать долларов. На две, три, четыре недели.
– Можно и продлить. Однако нельзя поехать во Вьетнам, Северную Корею, на Кубу, например.
Девушка опустила взгляд на анкету:
– У вас есть аптечка и набор инструментов в автомобиле?
– Разумеется.
– Хорошо. Вы должны придерживаться указанных в маршруте автострад. Вы имеете право останавливаться только для заправки и чтобы узнать дорогу у милиции.
– И воспользоваться туалетом, – уточнил он.
– Ну да, разумеется, – смутилась немного она. – Между Смоленском и Москвой нет благоустроенных ночных стоянок. Иностранным туристам не рекомендованы ночные поездки по сельской местности. С наступлением ночи вы не должны выезжать за пределы города Москвы.
– Знаю.
– В Москве сразу же сообщите о вашем прибытии представителю «Интуриста» в гостинице «Россия», где вы остановитесь.
Она еще раз пробежала взглядом его маршрут.
– Вам разрешено сделать небольшой крюк, чтобы заехать в Бородино.
– Да, я знаю.
– Но я бы вам этого не советовала.
– Почему?
– Уже поздно, мистер Фишер. А вам надо успеть в Москву до темноты. Я бы посоветовала остаться на эту ночь в Смоленске.
– Но я уже выписался из гостиницы.
– Я договорюсь о ночлеге. Это моя работа. – Впервые за все время девушка улыбнулась.
– Благодарю вас. Но я уверен, что успею добраться до Москвы засветло.
Она пожала плечами и вернула ему документы.
– Спасибо, – по-русски сказал Фишер и сунул бумаги в сумку. – До свидания.
– Счастливого пути, – отозвалась она и добавила: – Будьте осторожны, мистер Фишер.
Грегори вышел на улицу. Его синий «понтиак Транс Ам» окружила толпа любопытных.
– Извините меня, ребята... – по-русски сказал он, протискиваясь к машине, завел двигатель и медленно тронулся среди расступающихся людей.
– До свидания, смоленцы, – приветливо помахал им рукой.
Сверяясь с картой, Фишер миновал центр города. Через десять минут он снова оказался на автостраде Минск – Москва.
День был ветреный и пасмурный. Чем дальше Фишер продвигался на восток, тем холоднее становилась осень. По обеим сторонам автострады открывался унылый ландшафт.
За время своего монотонного и нескончаемого пути Грег Фишер думал о многом. Все эти формальности и процедуры раздражали и настораживали его. Но все же советские граждане, с которыми Фишеру приходилось встречаться, дружелюбно относились к нему. Он послал домой родителям такую открытку:
«По иронии судьбы это – одно из последних мест, где все еще любят американцев». Русские тоже нравились Грегу. И то, что на его машину все обращали внимание, доставляло ему удовольствие. Иногда из-за нее буквально останавливалось дорожное движение.
Его «Транс Ам» с литыми алюминиевыми дисками и светлой задней подвеской казался воплощением «сильной американской машины». Грег отметил, что еще ни разу не встретил ничего подобного по дороге в Москву.
Аромат фруктов и овощей, подаренных ему жителями тех небольших сел и деревень, где он останавливался, заполнял салон машины. В ответ он дарил им фломастеры, американские календарики, одноразовые бритвы и другие «роскошные безделушки», которые ему посоветовали захватить с собой. Грег Фишер превосходно себя чувствовал в роли посла доброй воли.
