Только к ночи Дженарино с Тотоно вернулись на судно.
— Да скорей же идите, бездельники! — встретил их воркотней старый матрос. — Покажитесь поскорей вашему товарищу. Он плачет. Боится, что вы его совсем бросили.
В один миг Дженарино с Тотоно очутились возле Таниэлло. Они его обнимали, целовали, обещали, что больше не оставят его одного.
— Ты только взгляни, — сказали они и выложили все собранные ими деньги. — Сосчитай-ка, сколько это будет.
Вышло пятнадцать лир.
— Недурно! Мы опять богатеем, — сказал Дженарино.
— А какими вкусными пирожками нас угостила одна старушка!
— Как! Вы еще и пирожками угощались? — грустно и с завистью вырвалось у Таниэлло. — А мне ничего не принесли?
— Ну, вот, за кого ты нас считаешь.
И Тотоно подал мальчику бумажный мешок.
Таниэлло ужасно обрадовался угощенью. И «Прыгун» тоже радовался. На этот раз ему уделили целый пирожок.
В Генуе мальчикам повезло. Их пение и танцы имели большой успех, и денег каждый раз они собирали порядочно. Кончилось тем, что хозяин большого ресторана предложил им подписать контракт на вечерние концерты. Но мальчики на это не согласились.
— Вечерние концерты! Ни за что и никогда! — гордо заявили все трое в один голос. Они хорошо помнили ужасные концерты в Риме. Таниэлло клялся, что никогда в жизни больше не согласиться выйти на эстраду.
— О, мы ненавидим всякие контракты, всех благодетелей и покровителей. Наш граф хорошо проучил нас, — говорили мальчики.
Но и без всяких контрактов и вечерних концертов их дела шли очень недурно.
К отъезду в Турин у них собралось целых сто лир. Случилось это так.
Когда Таниэлло поправился и собрался в первый раз выйти на улицу вместе с Дженарино и Тотоно, на палубе их встретил капитан.
— Мы не знаем, как вас благодарить, синьор капитан, — обратились к нему мальчики.
— Замолчите! — резко оборвал их морской волк. — Сегодня я вас жду обедать. Молчать и ни слова больше. Проваливайте!
Они вернулись к обеду и сильно струсили, когда очутились за одним столом с капитаном. Говорить они не решались. И капитан молчал. Когда обед кончился старый волк неожиданно дал каждому мальчику по монете в двадцать лир.
— Это уже не едят, — пошутил он. Засмеялся и расцеловал их по очереди. — Теперь уж проваливайте! — непривычно ласковым голосом прибавил он. — Идите по белому свету искать своего счастья и помните, что на «Звезде» вам будут всегда рады.
«Прыгун» понял, что капитан сделал что-то приятное его друзьям, и попробовал лизнуть его в руку, но тот дал ему пинка и, еще раз кивнув головой мальчикам, быстро ушел от них на другой конец палубы.
Ошеломленные мальчуганы молча вышли на берег.
— А почему бы нам не остаться у капитана? Он ведь добрый, — вдруг сказал Таниэлло.
— Понравилось, видимо, летать с мачты? — спросил Дженарино.
— И буря тоже видно понравилась? — подсмеялся Тотоно.
— А кто знает, что еще будет дальше! — задумчиво проговорил Таниэлло. — Может-быть, нас ждет что-нибудь еще и похуже бури.
— Ну, чего опять повесили носы! — прикрикнул на них Дженарино. — Давайте говорить о чем-нибудь веселом. Поговорим о Женеве.
— Уж сколько раз мы про нее говорили, — протянул унылым голосом Таниэлло. — А где эта Женева?
— Ну, совсем распустил нюни! — махнул на него рукой Дженарино.
В это время они проходили по площади мимо большого ресторана, где сидело за столиком много военных. Это напомнило им Капуа и их первый концерт. Они остановились и запели веселую неаполитанскую песню. Среди военных нашлось несколько неаполитанцев. Они обрадовались, услышав родную песню. Обрадовались и мальчики, когда с ними заговорили так, как говорят в их родном Неаполе.
— Пятнадцать лир! — весело закричал Дженарино, сосчитав собранные деньги. — Нам хватит на проезд.
Темнело. Мальчикам становилось жутко.
— Что-то холодно, — вдруг сказал Таниэлло.
— Да, холодновато. А вчера в Генуе мы пропадали от жары.
— Удивительная страна!
Мальчики подняли воротники, но это их мало согрело. Воздух делался все холоднее.
— Ну, этого еще, кажется, с нами не было. Мы просто замерзаем, — весь дрожа проговорил Таниэлло. Тотоно застучал зубами.
Мальчики плохо переносили холод. Особенно их мучил ветер. В Неаполе они к нему не привыкли.
— Не пройти ли нам к офицерам. Может быть, они дадут нам чего-нибудь согревающего, — предложил Дженарино.
— Что ж, пойдем! — согласился Тотоно.
— А где же ресторан, где сидели военные? Я не помню…
— И я не помню…
— Здесь все улицы, как одна. Я не отличаю их.
— Нет, мы идем совсем не туда.
— Нет, туда…
— Надо повернуть в другую сторону.
— Я устал. Больше не в силах идти. Ведь мы ходим с самого утра! — пожаловался Таниэлло.
Оба товарища подхватили его под руки.
— А «Прыгун» как дрожит! — сказал Таниэлло.
— Вот ресторан! Войдем, — предложил Дженарино.
— Войдем и дадим маленькое представление. В комнате мы согреемся.
Мальчики стали приготовлять свои инструменты, но вдруг Дженарино вздрогнул и сделался белым, как мел.
— Взгляните туда! Видите кто там? — с ужасом прошептал он, указывая в окно ресторана.
— Никого не вижу, — ответил Тотоно.
— Что с тобой Дженарино? Не пугай! Отвечай скорей, кого видишь. Я боюсь!
