За растениями по горам Средней Азии - [58]

Гипотеза эта красивая, но… как и во всякой гипотезе, в ней не хватает многих звеньев. Впрочем, в других гипотезах недостающих звеньев еще больше.

Олуговелый криофитон и пышные степи в верхних поясах Яз-гулемского хребта наводят на мысль, что ниже все пойдет так же, как в Гиссаро-Дарвазе: высокотравье, а еще ниже — древеснокустарниковый пояс.

Спускаемся ниже. Появляется арча. Не только на скалах, но и на склонах. Такого в пройденных нами западнопамирских хребтах еще не было. Правда, здесь арча поселяется только на шлейфах склонов, сходящих к дну боковых долин, — там, где зимой скапливается больше снега. И на террасах. Рядом оказываются пойменные березняки, ивняки и арчевники. Спускаемся еще ниже. Ковыли и типчак остались наверху, а здесь, на высоте 3600–3700 метров, раскинулись мятликовые, рисовидковые, костровые степи, то есть тоже в основном из злаков, но уже с примесью стелющейся песчанки, колючей кузинии, пахучего котовника. Постепенно злаки исчезают, а пахучих растений становится все больше. Колючих подушек почти нет, зато кругом распространяют резкий эфирный запах змееголовники, зизифора, пустынноколосник, душица. А во главе этой пахучей армии — котовник. Целое царство пахучих губоцветных растений. Это представители томилляров — растительного типа, свойственного Средиземноморью. Здесь они заняли высотный ярус по нижней кромке степей и вытеснили колючие подушки нагорных ксерофитов. Между пахучими травами и полукустарниками — степные травы. Как и в колючетравных степях, представители томилляров приобрели здесь господство благодаря выпасу скота на степных пастбищах. Следовательно, эти пахучие травы тоже вторичны, тоже заняли место злаковых степей из-за своей непоедаемости.

А потом новые неожиданности. Ниже 3100 метров пошли не деревья и кустарники, как в Гиссаро-Дарвазе, а горные пустыни. Такие же полынные пустыни, как и те, что мы уже встречали всюду на Западном Памире. Сначала в верхней части горно-пустынного пояса встретились полынникис хвойниками, а ниже — с эфемеретумом (это травы, успевающие отцвести и дать семена до наступления сухого лета, во время которого они или гибнут (однолетники-эфемеры), или впадают в состояние биологического покоя (многолетники-эфемероиды) до следующего весеннего сезона дождей; на юге Средней Азии, на равнинах, эфемеретум иногда вегетирует и зимой, которая там бывает совсем теплой). Хвойники — это эфедры, древний род, сохранившийся в Азии с третичных времен. Растения напоминают хвощ. Листьев у них нет, только зеленые трубчатые жесткие стебли приподнимаются над землей. И в отличие от хвощей хвойники имеют одревесневшие побеги. Ботаники интересуются хвойниками давно. Эти растения содержат биологически активные вещества, и их используют в фармакологии (вспомните эфедрин в аптеках). Золу хвойника местные жители добавляют в жевательный табак, так называемый нас. Я пробовал: кинешь щепоть наса под язык, и голова кругом идет. С непривычки довольно противно. Но главное, хвойники — свидетели бурной истории становления в Азии гор и образования пустынь. Вот специалисты и изучают систематику, морфологию и распространение хвойников в надежде получить когда-нибудь от этих древних обитателей Азии ответы на вопросы о прошедших миллионах лет. И иногда получают.

Долина Язгулема:

1 — скалы, 2 — отвесные участки склонов, з, 4 — осыпи разного возраста, 5, 6 — конусы выноса разного возраста, 7 — песчаная пойма, 8 — кустарники, 9 — сады

Спускаемся в долину. Жарко. Высота у реки всего 1800 метров. Никакого лесного пояса не обнаружено. И горные склоны здесь еще пустыннее бартангских и гунтских. Вместе с полынями и эфемеретумом растут солянки. Иногда встречается даже гаммада-саксаульчик, как в Вахане.

Язгулемский вариант

Нет одного профиля явно мало. Надо разобраться. И мы пересекаем долину Язгулема еще в нескольких местах — от гребня Язгулемского хребта до гребня узкого и зубчатого, как пила, Ванчского хребта. Выясняется, что в Язгулеме мы встретились с особым вариантом поясности. Растительность верхних поясов здесь почти такая же, как в верхних ярусах гор Гиссаро-Дарваза: низкотравные луга, пышные степи, арчевники. Но все они встречаются только в наветренных ущельях, где зимой скапливается снег. А совсем рядом, за каким-нибудь гребнем, отгораживающим ущелье от ветров, сухо. Там и криофитон разреженный, и степи не такие пышные, и колючих подушек больше. Внизу же всюду пустынная растительность. Как и везде на Западном Памире. Исключение — верховья Язгулема.

О верховьях стоит поговорить особо. Язгулем — короткая река, всего 75 километров. Долина ее открыта к западу, а на востоке замкнута мощными поднятиями Северо-Западного Памира. Это — хребет Академии Наук с пиком Коммунизма и сложной системой ледника Федченко. Получается что-то вроде ловушки для западных влажных ветров. Эти ветры идут на большой высоте, и низовья долины летом остаются сухими, пустынными. Зато в верховьях, приближаясь к холодному массиву ледника Федченко, воздушная масса начинает отдавать осадки. Поэтому верхняя треть долины Язгулема заметно отличается от остальной ее части более пышной растительностью. На конусах выносов и в нижней части склонов здесь появляются заросли березы, арчи, иргая, шиповников, осыпи покрываются сплошным покровом высоких зонтичных трав; исчезают полынные пустыни. Словом, пейзаж меняется. Впечатление такое, будто вы попали в Гиссаро-Дарваз. Тут уж никаких сомнений нет: это явно «непамирский» участок.