За полвека - [8]

В городе тёплом, спешащем и мокром,

В городе, мчащемся наперекос,

Рыжие, молча не движутся окна

Цвета твоих волос,

Рыжие молча хихикают окна,

Всё растеряв, что хранили всерьёз.

Не сбережёшь… Так не надо быть страусом,

Прямо в глаза, словно в окна взглянуть!

Что мне за дело — мы правы, не правы ли?

Мне б только рёбра успеть застегнуть.

Март 1973 г.

49.

Из варяг в греки — звоните:

Пути нет.

Но и телефонные нити

В паутине.

Как ладьям, где у реки — ни волока?

Пути нет,

Только провода, сволочи, -

По плотине.

В тряпки парус выкинул,

Сломал весло.

Неуютно викингу:

"Херсонес, алло!"

"Не туда попал ты!" —

Кричит век.

Мокрые асфальты

Вместо рек…

"Наберите снова!"

…Где там челнам —

Не пройти и слову

От вас к нам…

Облака навалены

На провода.

"Не туда попали вы!"

— Не т о г д а…

1971 г.

50.

ОПРИЧНИНА

(Цикл из шести обрывков истории,

которая, как известно, повторяется…)

Павлу Антокольскому

"И нет ничего нового под солнцем…"

Экклезиаст

1.

ОПРИЧНИКИ ЕДУТ

За Москва-рекою зарева

Вдалеке.

Скачут люди государевы

Налегке, налегке,

Только филин где-то ухает,

Конь храпит, конь храпит,

Только глина тяжко плюхает

От копыт, от копыт.

Пляшут тени в свете месяца

На Руси,

А за заборами-то крестятся:

"Пронеси, пронеси!"

Ох и страшен вид их праздничный

В час ночной!

Ну, авось на этот раз ещё

Не за мной, не за мной!

(Память — пятна факельные вдоль Москва-реки,

Мотоциклы фарами прощупывают потолки…)

На запор ворота добрые

От греха —

Ну а вдруг, как пустят огнивом

Петуха, петуха?!

Их начальник смотрит радостно

На разбой, на пожар.

А ведь он, опричник Вяземский,

Из бояр!

Верно, всё именье начисто

Прогулял, прокутил,

Что в опричное палачество

Поступил!

Над попоною богатою

У седла —

Пёсья голова косматая

И метла, и метла:

Чтоб измену чуял скверную

Аки пёс,

Чтоб царю Ивану верную

Службу нёс.

Память — копоть факельная да звериный страх:

Мотоциклы фарами шарят в мозгах

Справедливо ли, облыжно ли —

Всех мети, грех — не грех!

А какой злодей из книжников —

Паче всех, паче всех!

Хоть боярин, не боярин ты —

Виноват? Виноват!

Православный ли, татарин ты —

Всем подряд, всем подряд

И хоромы будут дадены,

И земля, и земля:

Два столба, что с перекладиной,

Да петля.

Память — пепел факельный, да вороний грай.

Мотоциклы — фарами: "вот вам — дорога в рай…"

2.

АНДРЕЙ КУРБСКИЙ У ЕГУМЕНА КОРНИЛИЯ

…К ночи прибыл в Печоры Курбский.

Вот и город последний русский.

И князю сказал егумен:

"Мудр ты, княже, да неразумен:

Хоть и грозен Иван Васильич,

Только он ведь не вся Россия!

У России широки плечи,

А Иван, он как мы — не вечен.

Ведь помрёт — быть великой смуте:

Не управиться псу-Малюте.

Рубят лес, да топор-то ржавый!

Разве страхом сдержать державу?

Там тебе, князь, велел постель я…"

И отправился Курбский в келью,

И задумался Курбский крепко:

"Лес-то рубят, да я — не щепка:

Под топором закрыть глаза мне —

Не гоже!

Хоть княжья шапка дорога мне,

Башка — дороже…"

3.

СУДЬБА КОРНИЛИЯ

— Эй, бояре — не бояре, все мутители,

А на плаху на Пожаре

Не хотите ли?

На торжище псковском готова

Корнилию матушка-плаха.

У палача молодого

Кровью горит рубаха.

А в судьях — Малюта Скуратов,

Да Федька бесстыжий Басманов —

Продаст он хоть свата, хоть брата

Он — шут в терему у Ивана

………………………………………………………….

Железом изрезаны ноги.

Хоть поп ты, хоть нехристь, хоть выкрест —

Иди! Ведь на этой дороге

Смешались Христос и Антихрист!

4.

У СТЕН ПЕЧОРСКИХ

Вечером Баторий

злой —

Утром под Печорами

бой.

Вечер — вздох густой

травы,

Вечер — строй литой

Литвы.

Вечером мечи

блестят:

Что там чей-то щит —

пустяк!

Вечером — седлай

коней!

Утром и коням

конец…

Вечером — копыт

поток,

Утром — ни стремян,

ни сапог,

Утром — ни знамён,

ни брони,

Утром — от ворон

Бог храни!

Вечером — у шлемов

вид!

Утром — на земле

в крови

Россыпью изрезанных

снов

Каша из железа и

мозгов…

5.

МОНОЛОГ ПЕЧОРСКОГО КОЛОКОЛА

Над долиной, над долиной,

Над зелёными раздольями полей,

Блещут белые оконницы и ангелы на звоннице,

На звоннице моей.

Если ива долу клонится, за тучей ветер гонится

И буря собирается —

Эгей!

Стерегут границы русские в стене бойницы узкие,

А я

Бьюсь и вою над стеною, над лесною стороною,

И слышна аж над Литвою

Медь моя!

Я немало повидал с высокой звонницы людей,

И врагов

И друзей,

Столько лет мне смены нет,

Я всё служу и сторожу

Эй,

Бей!

То над берегом горбатым, тяжким ухая набатом,

Собираю я народ со всех сторон,

То —

В гул гулянки, в день престольный

Я вливаю колокольный

Мой малиновый, глубокий звон,

А бывает — над землёю

Небывалым воем вою —

Не набатом распроклятым,

Не весельем, не хвалою

Вою —

Призываю не с Литвою

К бою —

Я звучу колоколами над холодными телами

Всех казненных, убиенных, что на плахе под стеною —

Ною,

Я звеню и кандалами над медвежьими углами,

И бубенчиками троек над Москвою —

Вою!

И пускай говорят, что без верёвки звонаря

Языком своим качать не вправе я —

Я ведь колокол такой —

Звонари за упокой,

А я — во здравие!

Я — во здравие Руси;

Нет святых и в небеси!

Выноси!

6.

ОПРИЧНИКИ ПЛЯШУТ (или пророчество Эйзенштейна)

(Дополнение к поэме "Опричнина".

Написано тридцать три года спустя)

Ах, как пляшут опричники — гнутся доски палат,

Как сверкают наплечники — ээх, была — не была!

Чертовщина горит в глазах — да хоть об стену лбом!

То коленцами с выбросом, то вприсядку столбом.

Гол Басманов — весь розовый, от лодыжек до щёк —

И юлой два Морозовых, и вприсядку Хрущов,