За обиду сего времени - [90]

Но династические соображения заставят его – не сейчас, конечно, а через какое-то время – поискать себе новую королеву. Я слыхал, что у покойного короля Бориса осталась дочь-красавица…

– Увы, Якоб, она уже замужем. Но, я полагаю, найти для Его Величества невесту княжеских кровей будет возможно. Вот только вряд ли русская княжна откажется от православной веры.

– Этого, я полагаю, и не потребуется, если, конечно, она не католичка – этого бы наш народ не принял. Знаете, одним из самых знаменитых наших королей был Вальдемар Великий, матерью которого была Ингеборга, дочь русского князя Мстислава. Поэтому, как мне кажется, династический брак с русской королевой не вызовет недовольства.

– Хорошо, Якоб, я попробую найти для вас подходящую кандидатуру.

В четыре часа ровно мы уже были в зале для торжественных обедов. Кристиан практически не опоздал; меня поразило, что держался он хорошо, разве что глаза его подозрительно блестели. Одет он был во всё чёрное, и без обычного у него кружевного воротничка.

Началось всё с его речи, в которой он ещё раз поблагодарил нас и за "чудесное спасение", и за "дар кораблей". Мне пришлось держать ответный спич – я ещё раз подчеркнул, что мы рады были оказать друзьям посильную помощь, и что мы сожалеем только о королеве и о наследнике престола, равно как и о всех других, кто потерял близких либо имущество.

Затем Кристиан одного за другим пригласил Жору Неверова, Сашу, и Рината, и произвёл каждого из них в рыцари датской короны. Последовавший банкет был обильным, но не очень продолжительным – я видел, как нелегко было королю "держать мину", и довольно быстро отпросился, сославшись на ранний старт на следующее утро. Но во время прощания Кристиан ещё раз нарушил этикет и обнял меня и новопосвящённых рыцарей.

А на следующее утро, как только небо чуть посветлело, «Победа» ушла на юг.

6. Кто в помощи нуждается, кто не очень…

– Ну и где вы там прохлаждаетесь? – послышался насмешливый голос Витальки Дмитриева, главы администрации Невского устья.

– Летим к тебе на крыльях любви, тьфу ты, на всех парах, – ответил я таким же тоном. – Мы ж тебе говорили, что вторая жовто-блакитно-краснокрестовая эскадра вот-вот вдарит по Гогланду.

– Летите, говоришь? Дорого яичко к Христову дню, – незримо усмехнулся тот. – Приходили уже с утра ваши наглы с золотошлемниками[63]. Вот только маленько не рассчитали свои силы – точнее, не ожидали подобной дальнобойности гогландских орудий. А тут и эскадра наша подоспела, ну и пленила их всех. А теперь наши на Ревель идут.

На следующий день, девятого апреля, он нам сообщил:

– Ну что ж, О черепахи, быстрые, как ветер. Флотилия в Ревеле частично потоплена, частично захвачена, город освобождён, Ульфсё тоже, хоть и в весьма разрушенном состоянии. Карлушиных клевретов сейчас местные отлавливают – очень они на них злы. Кто-то пытался из города бежать, кто-то сховался, кто-то захотел проскользнуть на лодчонке – вроде всех поймали.

– А кто будет во главе города?

– Кроме троих предателей, весь предыдущий городской совет во главе с бургомистром отказался поддержать узурпатора и оказался в подвалах замка. Двое умерли за время заключения, зато остальные теперь у наших врачей – и, если у тебя не будет других указаний, вернутся во власть, как только их выпишут. Бургомистра, кстати, уже выписали – крепкий оказался мужик.

– Я только за. Значит, в помощи…

– Не нуждаемся, дорогой. Ты лучше к Або сходи, а я пошлю к тебе подкрепление, как только в Ревеле разберёмся. Но сейчас самая главная проблема – не дать местным развесить карловых управителей на местных же деревьях – зачем портить здешнюю флору? Пусть лучше Густав с Юханом судят этих предателей – точнее, Юхан, ведь восемнадцатого числа он станет совершеннолетним, и тогда же его коронуют в соборе Або. Если, конечно, третья эскадра до того Або не захватит.

Кстати, приглашение пришло и тебе, и мне. Я вряд ли смогу, всё-таки дела, а вот ты поприсутствуешь.

– Куда же я денусь. А с третьей эскадрой разберёмся. Кстати, она и есть последняя – по данным допросов, ещё есть десяток шведских кораблей в Риге – остальные ушли, чтобы поучаствовать в делах у Ревеля и Або. Ну и по нескольку в Стокгольме и других портах. Но и там везде осталось по минимуму.

– Разбирайтесь, флаг вам в руки и всё такое. Ладно, Лёх, давай. Горю желанием тебя видеть, как и всех вас, как только, так сразу. Впрочем, сразу после этих событий тебе предстоит прямая дорога в Москву. Митя Пожарский очень просил.

– А там что нового?

– Пока дожди, но, как только распутица закончится, будут освобождать город.

Ну что ж, подумал я, Або, так Або. Завтра вечером там будем.

Перед Або, как оказалось, дежурило всего шесть кораблей – все под шведским флагом, но с золотым шлемом в левом верхнем углу, так что их принадлежность была ясна с самого начала. Битва была весьма скоротечной – два корабля поближе к нам, посмевшие выстрелить (с огромным недолётом), были потоплены "без шума и пыли" всё из тех же эрликонов, а другие четыре сразу же спустили флаги, а командир эскадры, капитан Ханссон, сам пришёл на шлюпке и объявил о капитуляции.