За обиду сего времени - [11]

Надо признать, что людей и ресурсов на большее пока ещё нет – ведь для каждой станции нужна будет база, нужно будет наладить её защиту, обеспечение… Уже принято постановление о ротации нашей небольшой профессиональной армейской группировки, в том числе и между подобными базами, но она ещё, увы, слишком мала, да и вопрос снабжения не проработан. Но, тем не менее, мы всё-таки обсудили наработки для будущего.

Для связи с Перу и Чили предусмотрены станции на Кокосовом острове, к западу от будущей Коста-Рики, далее на Галапагосских, тьфу ты, Черепашьих островах, и на острове Александра Невского, в моей истории носившего имя Робинзона Крузо. Тогда наши торговые корабли в Кальяо и Консепсьон смогут транслировать любую информацию. Со временем такие же радиобазы можно будет основать и далее на юг, на Огненной Земле, островах святого Михаила (с выходом на Буэнос-Айрес и Южную Бразилию), и, вероятно, острове Ронкадор – для связи с севером Бразилии. Но это всё, как говорят немцы, музыка будущего.

Но важнее всего для нас связь со Святой Еленой, Бермудами, и особенно Европой. Первый этап будет осуществляться через остров Провидения на на юго-западе Карибского моря и Барбадос. Можно было, конечно, попробовать прямую связь с Барбадосом, минуя промежуточную станцию; но между Кокосовым островом и Барбадосом высятся несколько горных систем на севере Новой Гранады, включая Сьерру Неваду де Санта Марта – с вершинами до пяти тысяч семисот семидесяти пяти метров. А путь через остров Провидения пролегал по морю, и лишь при пересечении Центральной Америки чуть более ста километров по суше, но больших гор там нет, имеются лишь невысокие холмы.

С Барбадоса можно было бы связаться с Бермудами напрямую. Для острова святой Елены планировалась промежуточная станция на острове Вознесения, а для Европы – на острове Корву. Этот остров представляет собой потухший вулкан, с чьих склонов должна получиться связь даже с Гогландом. А то про происходящее на нашей Родине после нашего ухода в конце 1602 года мы не знали ничего.

Но и это всё в будущем. А пока я хотел бы обговорить с Мендосой вопрос посольства в Мехико, а также возможность переправлять будущих переселенцев по суше. Я видел два варианта – из Веракруса через Мехико в бухту Святого Марка, и через Панамский перешеек. Сухопутная часть второго маршрута была намного короче, там не было гор, а неплохая испанская дорога уже существовала. Но там была одна проблема, причём круглогодичная – комары, переносящие малярию и другие болезни. А от малярии вакцины не существовало, были лишь таблетки для её профилактики, а также лекарства. Но если один раз ей заболеешь, то существует вероятность, что болезнь в будущем вернётся… Поэтому я хотел бы договориться о маршруте через Веракрус.

Планы не раз обсуждались в прошлом, поэтому вопрос у нас был ровно один – протокольный, но там оказалось такое количество подводных камней, что провозились мы с ним до часу дня, а затем отправились в местную столовую, где присоединились к начальникам и заместителям начальников других управлений, включая и мою Лизу. Хоть суббота и не постный день, но мы собирались исповедоваться и причаститься перед дальней дорогой, и кормили нас соответственно.

6. Всё хорошо, прекрасная маркиза

Заседания Совета бывали двух видов – официальные и рабочие. На официальных председательствовал наместник Государя Тимофей Хорошев, хотя, конечно, на самом деле заседания вёл председатель нашего правительства Володя Романенко, а собирались на них лишь начальники управлений. Такие заседания проходили два раза в год – пятнадцатого февраля, в память первого официального заседания в 1603 году, и пятнадцатого августа.

А вот на рабочих заседаниях Тимофей присутствовал очень редко. На самом деле он очень неплохо "влился в коллектив" – несмотря на его учёбу, он отдавал всё своё свободное время работе над программой военной, образовательной, медицинской и промышленной реформы Российского государства с применением опыта Русской Америки и тех знаний, которые он черпал из литературы и различных курсов. В этом ему помогали сотрудники различных управлений; со мной он занимался вопросом подготовки дипломатов и организации дипломатических миссий.

Хотя это от него не требовалось, он, как и все русско-американские мужчины, вступил в ополчение Русской Америки, сказав, что негоже русскому боярину отлынивать от военной службы. По рассказам Саши Ахтырцева, он стал весьма неплохим пулемётчиком, и достаточно грамотно разбирался в тактике современной армии. Более того, осознав всю важность базового образования для военнослужащих, он работал над проектом поэтапного введения общеобразовательных школ в России. Тимофей оказался весьма способным молодым человеком, и, должен сказать, что нам с ним повезло. Вот только в делах матримониальных особых успехов у него не было. Он с самого начала объяснил нам, что мать его не примет невесту недворянского происхождения. А дворянок у нас было не так уж и много, и практически все они были замужем. Как ни странно, подходящей невестой он посчитал Сару, ведь она была дочерью старейшей семьи Русской Америки, но та, несмотря на полгода ухаживаний с его стороны (он консультировался у Лены и Лизы о том, как надлежит это делать в наших реалиях), а также окучивание Джона и Мэри, так и не ответила ему взаимностью, хотя родители были бы весьма рады такому жениху.