За обиду сего времени - [12]

Сегодня же он был приглашён, как член предстоящей экспедиции – ведь, хоть мы с ним и работали над реформой российской дипломатии, личного опыта у него ещё не было, и предстоящая поездка, пусть она в основном и протокольная, будет неплохой практикой. Мы решили, что пойдёт он личным представителем царя, но не более того – основной фигурой в предстоящей церемонии будет вице-король. Тимоха особым честолюбием не отличался, и его это более чем устраивало.

Несмотря на то, что он был личным представителем государя и теоретически мог опаздывать, как хотел, он считал подобное поведение неуважением к другим, и всегда приходил вовремя. А сегодня уже практически все сидели на местах, но Тимоха всё не входил. И тут я прислушался к голосам, доносившимся с той стороны двери – и с большим удивлением сообразил по акценту, что женский голос принадлежал Лилиане. Узнал я его не сразу лишь потому, что ни разу не слышал, как она воркует. Теперь услышал… Да и голос Хорошева звучал намного более бархатно, чем обычно. Научился, паршивец…

Но, всё равно, вошли они ровно за минуту начала. Лицо Лилианы было румянее, чем когда-либо, и смотрела она всё время на Тимоху. Я ещё подумал, что зря я не приглашал его ни разу на наши заседания – глядишь, и Лилиана обрела бы своё счастье уже три года назад. Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда. Тем более, что, когда я их впервые познакомил, она была всё ещё в стадии "все мужики – козлы", что, если учесть её опыт в Эль-Фуэрте, можно было понять.

Тимофей сел на этот раз не во главе стола, а на одно из гостевых мест, ведь председательствовал сегодня Володя. Впрочем, я заметил, что сел он прямо напротив прекрасной испанки, но, как только Володя открыл собрание, сразу переключил своё внимание на выступающего, что нельзя было сказать о девушке, которая и дальше пожирала глазами своего будущего супруга – в этом я был уверен.

Володя, как всегда, был краток – объявив заседание открытым и обозначив главную тему, он предоставил слово мне. Я рассказал про наши наработки по организации визита в Санту-Лусию, а также и про то, что "в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо". Впрочем, с индейскими племенами было и на самом деле лучше, чем ожидалось – ни одно индейское племя не отказалось от российского подданства, хотя два раза имели место конфликты между племенами. Первое загасила Сара, во второй раз было серьёзнее – сторонами были мивоки и олхоны, а причиной его был застарелый спор насчёт охотничьих угодий. Олхоны утверждали, что лес этот всегда принадлежал им, а мивоки говорили, что пришельцами являются именно олхоны.

Обычно, подобные конфликты разруливала Сара, но роковым являлся тот факт, что её мать была из мивоков. Пришлось поехать мне лично; во-первых, я был русским, а, во-вторых, я числился и мивоком, и олхоном, пусть из других деревень. Олхонского я практически не знал, да и мой мивокский был недостаточно хорош, так что переводчиками со мной поехали Сара и Аулина.

После достаточно долгих переговоров, я предложил несколько неожиданный компромисс. Охота разрешалась и тем, и другим, но по строго определённому графику и с равными годовыми квотами, причём такими, чтобы сохранить различные виды животных в достаточном для воспроизведения количестве. А в качестве гаранта я предложил построить русский посёлок на землях между двумя деревнями. Теперь в Ольгово – так назвали этот посёлок – работает школа, где учатся и олхоны, и мивоки, и русские, а также клиника, где лечат всех, и церковь, в которой крестят детей из семей, перешедших в православие, и венчают молодожёнов, иногда даже смешанные мивокско-олхонские или русско-индейские пары. Трудно даже представить, что полтора года назад мы еле-еле сумели остановить конфликт, чуть не переросший в кровопролитие…

После того, как наши планы были утверждены, слово дали другим министерствам. Доклад минсельхоза увенчался дегустацией вин, полученных в районе Алексеевки из винограда, привезённого нами из Лиссабона (молодцы "купцы", подсуетились, пока я разъезжал с королевой в Синтру). Да и всё остальное было на высоте – по всем параметрам, и по зерну, и по овощам, и по фруктам, мы выращивали больше, чем нам самим было нужно, и излишками вполне успешно торговали с Санта-Лусией, ведь в Мексике уже три года царила достаточно сильная засуха. Хорошо развивалось и производство мяса и молока – мы вовремя закупили коров, овец, коз, свиней и птицу, и поголовье их точно так же множилось, хотя говядину ели редко, ведь плановые показатели поголовья крупного рогатого скота достигнуты не были.

Министерство промышленности доложило о спуске первого корабля на двигателе внутреннего сгорания – а также двух, пока ещё деревянных, экспериментальных автомобилях, созданных во Владимире. Но, самое главное, мы научились делать станки с высокой степенью точности, что позволяло начать работу над более технологически совершенными машинами.

Министерство образования отчиталось о том, что практически все переселенцы "последней волны" показали хорошие результаты на специально разработанных экзаменах по таким предметам, как литература, правописание, алгебра, история, естествоведение, английский и испанский языки, закон Божий, и многое другое… Это же касалось и многих индейцев, которые, отучившись в наших школах, также с успехом сдавали подобные экзамены, и немало их усердно служило новой родине – кто в городах, а кто и в своих деревнях. Так что и здесь серьёзных проблем не было.