За морем - [19]

И это оказалось трудней всего на свете.

— Давай сперва выпьем кофе, — не отставала она. — Тебя это взбодрит.

Я широко улыбнулась, обнажив зубы:

— И правда, почему бы нет.

Спустя неделю после Рождества я получила от Алисии электронное послание, в котором она извинялась за свое поведение и спрашивала, можем ли мы возобновить прежние отношения. Как ни странно, она якобы не хотела меня обидеть. После этого Алисия взяла меня под свое крылышко: приносила кофе, вытаскивала на ланчи, даже выманивала «посидеть-выпить» со своими экстравагантными подружками. Я ходила с ней везде — в конце концов, это было хоть какое-то да занятие, отвлекавшее мой мозг от поглощавших его мыслей, — покуда это наконец не вошло в привычку. Понемногу Алисия мне стала даже нравиться.

«Старбакс» находился всего в десяти шагах от вращающейся двери «Стерлинг Бейтс», и в этот день особенно приятно было до него пройтись. На улице было замечательно: стоял, столь краткий на Манхэттене, период между порывистым, капризным неистовством весны и липким, душным зноем лета. Еще держалось дневное тепло, ласково окутывая нас, солнце только начало исчезать за небоскребами на западе. Так что я с большим удовольствием выбралась на воздух. Мышцы аж пульсировали потребностью пробежаться. Мною явно овладела весенняя лихорадка!

— Так Баннер говорил тебе о завтрашнем приеме в МоМА? — спросила Алисия, сделав глоток латте.

— В последнее время Баннер не очень-то со мной разговаривает.

— О да… — Рот у нее дернулся. — Знаешь, я сегодня говорила с ним об этом, и мы сошлись на том, что тебе не помешает туда сходить.

Я обхватила губами соломинку и, прежде чем ответить, потянула свой прохладный фраппучино.

— Хм-м, а что там будет, поконкретнее?

— Всего лишь акция по сбору средств для какой-то серьезной благотворительной организации. «Капитал маркетс» обычно выкупает себе отдельный стол, и Баннер неизменно там оттягивается, выбирая, кому из нас туда пойти.

На мгновение я притихла. Как услужливо подсказала мне память, как раз прошлогодний прием и промелькнул в газете на странице светской хроники в связи со столь редкостным появлением Джулиана Лоуренса на публике.

— Да вряд ли у меня найдется, что туда надеть, — осторожно протянула я.

— Не беда! Можем пробежаться по магазинам. Сбеги с работы завтра после ланча — все равно сейчас мы не слишком-то загружены.

— Ну, даже не знаю…

— Давай смелее, детка! Будет весело. Тебе полезно малость развеяться. Я потому и уболтала Баннера включить тебя в список.

— Нет-нет, все это как-то неожиданно. — Я снова выдавила фальшивую улыбку. — Последний раз я надевала вечернее платье еще на первом курсе, на торжественном мероприятии братства «Сигма».

Алисию аж передернуло:

— Фу-у… Тогда мы определенно идем по магазинам.

— А кто еще там будет? — словно невзначай спросила я.

— Ну, Баннер, разумеется. Я. Еще пара шишек. Ты. Потом несколько наших клиентов.

— Следовало бы позвать Чарли. Он так плотно сейчас работает, что вполне заслужил немного развлечений.

Алисия склонила голову, уставясь на меня, и поднесла к губам стакан.

— Пожалуй, ты права, — задумчиво произнесла она. — Он там типа за тобой присмотрит.

— С чего бы за мной нужно присматривать?

— Решайся, Кейт. На таких сборищах полно богатых мужиков. Уж точно можно найти, с кем хорошо перепихнуться, — подмигнула она.

Чудесный весенний вечер, казалось, выманил в парк всех нью-йоркских бегунов — и бодрячков-завсегдатаев, и выбирающихся когда придется. Но многие явились намного раньше меня, и к тому времени, когда небо на западе стало медленно окрашиваться в пурпур, а сумерки — неспешно заволакивать горизонт, те успели уже от души набегаться и начали расходиться.

Алисия оказалась права: кофе меня неплохо взбодрил. Я легко бежала вверх по склону холма в сторону главной аллеи — в самом непринужденном темпе, наслаждаясь мерным ритмом, с каким ноги упруго отталкивались от дорожки, и всецело проникшись умиротворением, глубоким и задумчиво-созерцательным, что завладело мною где-то после первой полумили.

Конечно же, задумчивость в последнее время была для меня весьма опасным состоянием. Я неминуемо принялась размышлять о Джулиане и лишь с огромным усилием смогла вытеснить его образ из головы, безжалостно переключившись на прочие, куда более насущные вопросы: посчитать, например, как буду с осени оплачивать учебу в бизнес-школе или на сколько хватит моих банковских сбережений, когда однажды иссякнут наличные. Те еще головоломки!

В этот раз меня хватило на дольше, чем обычно. Я пробежалась на север парка против часовой стрелки, обогнула его дальнюю оконечность, держа строгий курс на Девяносто шестую улицу, прежде чем мое сознание таки вырвалось из пут и понеслось к запретным мыслям. Тщетно я пыталась загнать его обратно — ничего не могла с собой поделать. Передо мной снова возникло лицо Джулиана — это невиданно прекрасное лицо, его сияющие лучистые глаза, его выразительная улыбка. Я вспоминала нашу электронную переписку в канун Рождества, такую веселую и нежную — и так нежданно холодно оборвавшуюся. Его последнее письмо начиналось со столь изящного «милая Кейт» и заканчивалось неожиданно формально, как будто он списал концовку с какого-то завалявшегося эпистолярного руководства. Можно подумать, я когда-нибудь обращусь к нему за помощью! Позвоню и скажу: «Привет, Джулиан! Это Кейт. Не могли бы вы черкнуть мне рекомендацию для летней стажировки? Премного благодарна!»