За морем - [159]

Шрифт
Интервал

— Это единственное, что у них оставалось. Не забывайте, как поздно мы прилетели. Машины получше разобрали с утренних рейсов. Кроме того, — добавила я, переведя рычаг трансмиссии на третью передачу в расчете придать больше сил этим убогим колесикам, — это вы у нас тут марксист, а лично я целиком за «Мазерати».

Я все пыталась шутить, однако, но правде, была ужасно напугана, ведь каждое потерянное мгновение приближало Джулиана к роковой развязке. И возможно, все больше отдаляло от меня. Мне вовсе не улыбалось отправляться спасать его в 1916 год — я хотела бы поспеть вовремя и спасти его сейчас, остаться с ним в своей эпохе.

В отличие от многих знаменитых английских поместий, Саутфилд не был передан в Фонд национального наследия в середине прошлого века, в пору немыслимо, аж до девяноста процентов, взлетевших налоговых обложений. Семейство Эшфордов большую часть года проводило в своем имении, хотя, разумеется, совсем не так, как было заведено во времена Джулиана: без охоты на лис, домашних балов и одиннадцати садовников, трудившихся день напролет. Но тем не менее Саутфилд оставался семейной резиденцией и не был открыт для публики. И это представляло для нас немалую проблему, поскольку вдоль трассы не было ни единого указателя, направляющего к поместью.

Хорошо хоть со мною был Холландер, который в процессе работы над книгой несколько раз бывал в этих местах. Поскольку от начала и до конца биография Эшфорда была проникнута духом восхищения, нынешние хозяева с удовольствием принимали у себя профессора, предоставляли нужные ему бумаги и любезно водили по имению.

— Кладбище чуть в стороне от нахоженной дороги, — сказал мне Холландер. — Вам не помешает это знать.

— И мы можем туда попасть? Просто войти на территорию поместья и пробраться до кладбища?

— Ну, права гуляющих в этих краях яростно отстаиваются. К тому же кто о том узнает? — пожал плечами профессор. — Сам дом отсюда чуть ли не в миле, и в данный момент в резиденции живет только почтенная вдова. Ее сын предпочитает проводить время в Лондоне, наслаждаясь обществом моделей, как поговаривают, — сообщил Холандер, причем в его тоне как-то не звучало особого осуждения.

— А сын ее кто? Племянник Джулиана?

— Да, отдаленный. Съезд вот здесь, — указал он на едва приметный отворот влево.

— Вы серьезно? — Я вырулила неуклюжий «Фиат» на проселок.

— Это же не главная дорога к поместью. Просто один из подъездных путей.

— Вот ч-черт… — процедила я, сосредоточившись на том, как не засесть в одну из бесчисленных зверских ухабин, испещряющих наш путь. — Надеюсь, вы хорошо знаете дорогу.

— Милая барышня, — вскинулся профессор, — я ведь большую часть жизни занимался изысканиями, касающимися вашего супруга и его современников.

Я удивленно крутила головой, оглядывая окрестности. Казалось, в этих местах совсем недавно прошел сильный дождь: размокшая грязь немилосердно налипала на покрышки, изрядно замедляя движение, да и коричневые поля по сторонам дороги, явно свежевспаханные, были унылы и мокры.

— Все это хозяйственные угодья Эшфордов, — рассеянно прокомментировал профессор. — Возделываются исключительно для нужд поместья, без участия каких-либо арендаторов. Ближе к концу дороги начинается территория парка.

Вглядевшись вперед, я увидела густую рощу со все еще по-летнему пышной зеленой листвой, окаймлявшую склон холма. Несколько капель дождя усеяли лобовое стекло, и я тут же запустила «дворники», чтобы их вытереть.

— Лучше так, чем ливень, — пробормотала я.

Еще некоторое время мы тряслись по грязи и ухабам, насколько у меня хватило храбрости в этой до смешного слабосильной машинке. Сейчас-то я понимала, что, арендуя автомобиль, должна была настоять на своем и потребовать что-нибудь получше. Просто я совсем еще не привыкла быть миллиардершей. Мне, наверное, следовало, разозлившись, сделать пару зловещих звонков, помахать у них перед носом своей обсидианово-черной кредиткой и запросить «Рейндж Ровер». Или, на худой конец, купить себе этот чертов «Рейндж Ровер». О чем я только думала! Ведь на кону — жизнь Джулиана!

— Откуда нам знать, что они добрались этим же путем? — спросила я Холландера. — Вдруг мы не увидим там следов от их колес?

— Они вполне могли подъехать и другой дорогой, с противоположной стороны поместья. — Профессор тоже напряженно всматривался вперед, пытаясь заметить какие-либо признаки присутствия людей.

Я снова утерла щетками стекло. Справа от меня по полю беспокойно протрусили несколько овец. Может, чувствовали приближение нового ливня?

— Долго еще ехать? Я ничего не вижу, кроме деревьев.

— Даже не знаю, — вздохнул профессор. — Я уж сколько лет тут не был. Наверно, две-три сотни ярдов. А затем еще добрых полмили пешком через парк.

— И никто нас тут не заловит?

— Понятия не имею! — взорвался вдруг Холландер. — Я не в курсе нынешнего состояния! Может, они наняли лесника, кто знает!

Я закрыла рот и молча поехала дальше, до самого конца проселка. Там, припарковавшись у забора, выскочила из машины. Взглянула на часы. Около двух часов дня!

— Куда дальше? Быстрее! — заторопила я Холландера, поскальзываясь на размокшем слое грязи.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Когда рассеется туман

Имение Ривертон, Англия, 1924 год. Известный поэт покончил с собой во время вечеринки в честь летнего солнцестояния. Свидетелями были только две сестры-аристократки: обаятельная и жизнерадостная Эммелин, и красивая, умная, страстная Ханна. Одна — преклонявшаяся перед ним, другая — бывшая по слухам его любовницей. С тех пор сестры никогда не разговаривали друг с другом. Что же произошло на самом деле? Правду знала лишь горничная Грейс Ривз, всю жизнь пытавшаяся забыть события той ночи. Но семьдесят лет спустя, когда кинорежиссер из Голливуда решила снять фильм о произошедшем, старые воспоминания пробудились, и хранимые секреты начали открываться…


Хранительница тайн

Во время пикника на семейной ферме шестнадцатилетняя Лорен Николсон становится свидетельницей шокирующего преступления – ее мама Дороти убивает человека. Спустя пятьдесят лет эта история по-прежнему беспокоит героиню. Кем был тот человек и почему мама так поступила? Лорен понимает, что может упустить последний шанс узнать правду, и принимается искать ответы в прошлом Дороти. Она идет по следам незнакомцев, встретившихся когда-то в истерзанном войной Лондоне, чтобы понять, как их судьбы связаны с судьбой ее матери.


Кружево-2

Читатели уже знакомы с героями первой части романа – четырьмя подругами и дочерью одной из них. Кульминационный момент «Кружево-2» – похищение Лили во время ее поездки в Турцию. Похититель и цель преступления окажутся очень неожиданными.Продолжение романа «Кружево». Главные герои – Лили, молодая кинозвезда, и ее мать Джуди Джордан, с которой наконец-то она встретилась в конце первой книги. Присутствуют и три школьные подруги Джуди, судьба которых подробно прослеживается в первой части романа. Все они – преуспевающие элегантные женщины.


Дом у озера

Корнуолл, 1933 год. Элис Эдевейн живет в красивом поместье вместе с семьей. Дни текут привычной чередой, а идеальному миру, лишенному забот, ничто не угрожает. Но однажды случается непоправимое – таинственно исчезает Тео, младший брат Элис. А вскоре после этого находят бездыханное тело друга семьи. Что это – самоубийство или преступление? И если самоубийство, то могла ли причиной стать пропажа Тео?В 2003 году детектив Сэди Спэрроу оказывается в Корнуолле. Гуляя по лесу, она случайно обнаруживает заброшенный дом – тот самый, в котором произошла трагедия.