За миллион или больше - [30]

– Таким образом, – сказала она, – миссис Денис подала на развод и в своем заявлении ссылалась на неизвестную даму. Продолжайте, мистер Каллаган. Я предчувствую, что мы приближаемся к кульминации нашего разговора.

– Действительно, – ответил он, – так и есть! Мне кажется, мисс Лонгис, что блондинка, о которой идет речь, хочет остаться неизвестной!

– Это возможно, мистер Каллаган! Но почему это должно интересовать меня?

– Потому что, мисс Лонгис, та блондинка, это вы. Это вы были в Лалехеме. Это знают немногие, но я знаю.

Наступило долгое молчание.

– А теперь, – наконец проговорила она, – вы ожидаете, что я сделаю или скажу? Если согласиться, что вы правы и я действительно та незнакомка из Лалехема, то что ж мне следует делать?

– В настоящий момент, – ответил он, – я не знаю, но могу вам сказать, что существует кто-то, кто не слишком расположен к вам, кто знает, что вы были там, и кто оповестил об этом анонимным письмом миссис Денис. Этот кто-то неприятен и лжив: он написал, что вы некрасивы… а это неправда!

– Вы слишком любезны, мистер Даллаган.

– Возможно, – продолжал Каллаган, – что в ближайшие два-три дня будут много говорить о мистере Денисе в журналах и газетах в связи с похищением «короны», и это может побудить автора анонимного письма, о котором я вам сказал, начать действовать. Он может потребовать что-нибудь…

– Денег?

– Откуда я знаю, чего он может захотеть? Знаю только, что он может оказаться довольно трудным и несговорчивым и потому вам может потребоваться услуга агентства Каллагана. Я думаю, вы смогли бы мне оставить свой номер телефона и адрес, на случай, если нам понадобится связаться с вами.

Очень спокойно она ответила:

– Вы хотите этим сказать, мистер Каллаган, что, если этот человек, автор анонимного письма, захочет причинить мне неприятности, я смогу обратиться к помощи очаровательного человека, который зовется мистером Каллаганом?

– Это преувеличенно, но, в основном, это так.

– Итак, – заключила мисс Лонгис, – такое предложение меня устраивает. И если вы не возражаете теперь направиться на Лондес-сквер, я с большим удовольствием предложу вам сигареты, немного виски и свою карточку, после чего я буду чувствовать себя спокойнее.

Она улыбалась. Каллаган направил машину к ее дому.

Похоже было на то, что он рассчитал верно.

Без десяти три, поставив машину в гараж, Каллаган, прежде чем подняться к себе, остановился, у окна каморки портье.

– Добрый вечер, Уикки! – сказал он.

Уикки, который изучал в «Морнинг Пост» фаворитов завтрашних скачек, поднял голову, зевнул и ответил:

– Это скорей доброе утро, мистер Каллаган! Вероятно уже три часа? Мистер Николс у вас, он пришел в половине второго.

– Никаких звонков в бюро?

– Нет, мистер Каллаган.

Николс находился в гостиной, растянувшись в огромном кожаном кресле, сложив руки на животе. В углу рта торчала сигарета, на полу рядом с ним стоял пустой стакан.

– Рад тебя видеть! – сказал он. – Я уже стал подумывать, не придется ли мне провести здесь всю ночь!

– Уикки сказал мне, что ты здесь уже полтора часа. Ты уже выпил стакан?

– Спрашиваешь! Я уже отправил туда три или четыре! Ты знаешь, у тебя очень довольный вид.

– Так и есть. Я поставил на черное и считаю, что выиграл его!

– Браво!

Николс зажег свою погасшую сигарету и прибавил:

– И это все, что ты можешь мне сказать? Хорошо, потому что и у меня есть новости!

– Надеюсь, хорошие?

– Не могу этого сказать. Это касается Сирака. Я вертелся вокруг да около его дома в надежде найти что-нибудь и в особенности эту штучку Ирену. В конце концов я позвонил в дверь его квартиры и, так как мне никто не ответил, я рискнул обслужить себя сам.

Я легко открыл дверь и вошел. А ты говоришь о приключениях.

– И что же с тобой такое случилось?

– Со мной ничего! А вот с Сираком – это другой разговор. Я нашел его в гостиной, и в самом мертвом состоянии!.. Ну, что ты можешь сказать мне на это?

7. Коварство

Стоя посредине гостиной, Каллаган созерцал то, что прежде было Сираком.

В настоящий момент он лежал на бюро, стоявшем в углу комнаты. Голова лежала на груди, запятнанной кровью, и длинная полоса крови проходила от его уха, спускаясь на подбородок и на шею.

Каллаган бросил взгляд на часы, стоявшие на камине, убедился, что они показывают без четверти четыре, зажег сигарету, надел перчатки и вытащил из кармана платок. Он старательно вытер все возможные следы с выключателей, с кнопки звонка, не забывая ничего. Потом он произвел быстрый обыск, который не дал ничего. Если у Сирака и были какие-нибудь бумаги или документы, он не держал их в квартире.

Каллаган стряхнул пепел в правый карман своего смокинга и вернулся к телу. Он старался представить себе сцену, которая произошла здесь несколько часов назад. Кто-то нанес Сираку смертельные удары. Каким оружием? Каллаган огляделся кругом и заметил в камине тяжелые медные щипцы. Рукой в перчатке, он взял их и стал рассматривать: он убедился, что они слишком чисты для этого помещения, в котором на всем лежала пыль, а на полу даже мусор.

Он положил их на место и возвратился к трупу. Кусочек бумаги торчал из бюро, на который навалился труп. Он тихонько выдернул его двумя пальцами и поднес к глазам. Это оказалось вторым листком письма, который он с интересом прочел, недоумевая, почему кто-то постарался уничтожить первый листок.