Вечер, 9 часов 32 минуты
Зевок Эвелин Томсон, лениво развалившейся в кресле перед коммутатором отеля «Хибискус», выглядел не слишком привлекательно. Вообще-то Эвелин была хорошенькой, но в этот вечер лицо ее было угрюмым, и надутые губки придавали ему совершенно разочарованный и несчастный вид.
До полуночи еще целых два с половиной часа! Эвелин прекрасно понимала, что Роджер ждать не станет. Тем более целых два часа. И хуже всего, что совершенно невозможно связаться с ним и объяснить, что все расстроилось. Вторая телефонистка, которая еще сегодня днем пообещала в десять часов сменить Эвелин, чтобы она успела на свидание, только что сообщила по телефону, что у нее разболелась голова и она не сможет выйти на работу.
Головная боль? Ерунда! Ее голос прямо-таки звенел от злорадства. Ну, погоди, придется и тебе когда-нибудь попросить Эвелин о такой же услуге, вот тогда попляшешь! Ладно, хватит об этом.
Эвелин снова зевнула, деликатно прикрывая рот пальцами с розовыми ногтями. Добро бы еще была какая-то работа: но сейчас, в межсезонье, дежурить после девяти вечера в «Хибискусе» так же бессмысленно, как сидеть на коммутаторе в морге. Разве что позвонят раз-другой из номеров заказать льда или содовой. Больше до двенадцати часов, до конца смены Эвелин, ничего не произойдет. А ей приходится пропускать свидание с Роджером!
Роджер, конечно, ужасно разозлится. Эвелин не так к нему относится, чтобы заставить ждать целых два часа, да еще и без всяких объяснений. А как удачно все начиналось! Она умело вела игру, позволяя на каждом следующем свидании чуточку больше, но каждый раз вовремя останавливалась и останавливала его. Так что теперь Роджер крепко сидит на крючке. Разгоряченный и влюбленный, он уже подготовлен к тому, что должно было произойти сегодня вечером…
На щите замигала лампочка. Эвелин оборвала зевок, села чуть ровнее и наклонилась к коммутатору. Триста шестидесятый номер – это мистер Слин по прозвищу «Слюнявый Слин». Вообще-то он ничего, но как увидит девушку, сразу распускает слюни. Его пухлое лицо принимает приторно-сладкое выражение, а полные губы становятся влажными.
Забавно, что он сейчас позвонил. Всего двадцать минут назад ему звонила мисс Пенни из четыреста четырнадцатого. Эвелин, конечно, подслушала их разговор. Когда мужчина и женщина, живущие в разных номерах, начинают поздно вечером разговаривать по телефону, у телефонисток сразу появляется интересная тема для сплетен. А Эвелин заметила, что эти двое перезваниваются уже несколько дней. Высокая мисс Пейни держалась надменно, но на мужчин смотрела откровенно призывным взглядом. Смешно, что она не нашла себе кого-нибудь получше, чем этот старый Слин. Хотя она уже и сама старуха. Ей не меньше тридцати пяти. А когда доживешь до таких лет, подумала Эвелин с высоты своих девятнадцати, выбирать уже не приходится.
Но они разговаривали очень осторожно. Как будто считали, что сидящей внизу телефонистке нечего больше делать, как подслушивать их разговор.
Мисс Пейни сказала, что нашла статью, о которой они говорили сегодня днем. Не хочет ли мистер Слин зайти к ней и взять эту газету? А мистер Слин, брызгая слюной, уверял, что это доставит ему огромное удовольствие и, если мисс Пейни не возражает, он закажет что-нибудь выпить. Мисс Пейни ответила, что у нее найдется лед к напиткам.
В том-то и штука, решила Эвелин, когда замигала лампочка. Лед в четыреста четырнадцатый не приносили по крайней мере с пяти часов. Наверное, у нее оставалась только пара полурастаявших кубиков. Они захотели выпить еще по стаканчику, и старина Слин решил сделать заказ из своего номера – как будто все в этой гостинице дураки.
Держа микрофон чуть ниже подбородка, Эвелин Томсон сказала скучающим голосом:
– Ваш заказ, пожалуйста.
Из триста шестидесятого ответил женский голос, задыхающийся, охрипший, истерически взвинченный:
– В триста шестнадцатом номере труп! Это убийство. Умоляю вас, поторопитесь!
Щелчок… Связь прервалась.
Эвелин застыла, глядя широко открытыми глазами на коммутатор. Звонили из номера мистера Слина. Из триста шестидесятого. Соединение было с триста шестидесятым. Она еще раз посмотрела на щит, чтобы окончательно в этом убедиться. Кажется, женщина сказала «в триста шестнадцатом»… Но звонили точно из триста шестидесятого. Видимо, она просто ослышалась.
Убийство? Эвелин отчаянно пыталась перезвонить в номер. Никто не брал трубку. Она повернулась к дремлющему за стойкой портье и громко прошептала:
– Дик!
Портье вздрогнул и повернулся сонно к девушке. Она возбужденно взмахнула левой рукой, одновременно подключая правой нового абонента.
Телефон зазвонил на столе частного офиса. Человек, спавший одетым на диване в крошечном кабинете, медленно зашевелился.
Оливер Паттон, начальник службы безопасности гостиницы, опустил ноги на пол и сел, сонно протирая глаза. Его рабочий день продолжался двадцать четыре часа – «Хибискус» мог держать только одного сыщика, поэтому Оливеру приходилось выкраивать для сна часы затишья. Честно говоря, это было совсем нетрудно. Ночи в основном проходили спокойно, и работы у детектива почти не было.
