За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии - [45]

Вот так, мало-помалу, вспыхнула эпоха новых пожаров, конца которой не увидят те, кто живёт сейчас: послушание умерло. Славно констатировать, что беспорядки, исходящие из незначительного, эфемерного места в итоге потрясли весь мировой порядок. (Мы бы ничего не потрясли нашими действиями, если бы речь шла о гармоничном обществе, которое умело бы управлять своими силами, но наше общество представляет полную противоположность, это знают все.)

Что касается меня лично, я никогда не жалел ни о чем, что я сделал, и должен признаться, что не способен представить, как я мог поступить по-другому, будучи собой.

На первом этапе конфликта, несмотря на всю его ожесточённость, с нашей стороны потребовались все аспекты статичной обороны. Характеризуясь в первую очередь своей локальностью, этот спонтанный опыт не был хорошо осознан сам по себе, и он напрасно игнорировал многообещающие подрывные возможности, представленные в окружавшей его враждебной вселенной. Когда мы увидели, что наша оборона прорвана и когда смелости у некоторых из нас поубавилось, другие из нас решили, что мы, несомненно, должны продолжать позиционироваться в наступательной перспективе: в том смысле, что вместо того чтобы окапываться в неустойчивой крепости момента, мы должны прорваться наружу, выйти в открытое поле, чтобы затем начать кампанию и посвятить себя полному разрушению этой враждебной вселенной для того, чтобы полностью воссоздать её с нуля, и, если возможно, совсем на иных основаниях. Этому были прецеденты, но они забыты. Мы должны были открыть направление хода вещей и нарушить его до такой степени, что в какой-то момент ему самому пришлось бы начать подстраиваться под наши вкусы. Клаузевиц, шутя, отмечал: «Кто располагает гением, должен им пользоваться, это совершенно совпадает с правилами»¹⁸. А Бальтасар Грасиан сказал: «К благоприятному случаю надо идти долгими путями времени»¹⁹. Но как я могу забыть того, кого вижу повсюду в самый великий момент нашего приключения; того, кто в те смутные дни открыл новый путь и продвигался по нему так быстро, продолжая выбирать всё новые пути для будущего; ведь никто другой не мог сравниться с ним в тот год? Можно сказать, что он изменял город и жизнь уже одним тем, что просто смотрел на них. За один год он открыл поводы для требований целого века; глубины и загадки городского пространства стали его завоеванием.

Отряд Кастера, построившись кругом, встречает выстрелами карабинов всё новые атаки окружающих его индейцев. Бойцы падают убитыми один за другим. В итоге индейцы занимают позицию и уничтожают защитников.

Кастер, оставшись один на ногах, бросает свои пустые револьверы, берёт саблю, воткнутую в землю перед ним, и ждёт наступления победителей.

Иван Щеглов.

Комикс: всадники принца Вэлианта в поисках приключений;«он движется в сторону таинственного сияния, сияющего там, куда не должна ступать нога человека».

Панорамный вид дворца ночью.

Тень невидимого персонажа вырисовывается на перекрёстке двух улиц.

«Третий человек» на мгновение появляется на пороге.

Комикс: переодетые принц Вэлиант с другом: «В стенах города царило тяжёлое молчание несчастного народа. Два друга направлялись к дворцу, когда зазвучали трубы».

Нынешняя власть со всей своей скудной, ложной информацией, которая сбивает её с пути точно так же, как она отупляет её подопечных, так и не смогла оценить, как дорого ей обошёлся краткий путь этого человека. Но какая нам разница? Тонущие пишут свои имена лишь на воде²⁰.

Старинный замок.

Принц Вэлиант перед заревом пожаров.

Иван Щеглов.

Куперен: Новый концерт №11.

Комиксы: принц Вэлиант, завёрнутый в плащ: «После долгой скачки он достиг берегов моря, за которыми назревала буря». Всадник приближается к прибрежной деревушке. «Слабый свет, мерцающий в буре, обещает надежду на возможный приют».

Принц Вэлиант входит в таверну: «Он очутился в таверне, завсегдатаями которой являются моряки и странники из далёких, таинственных стран». Странники беседуют за всеми столами: «И в то время, как снаружи бушует буря, здесь рассказывают много историй о сказочных островах и чудесных городах с их высокими стенами». Пеший странник: «Тем временем к таверне приближается бродяга с суровым лицом, который несёт с собой сногсшибательные известия (на следующей неделе: падение Рима)».

Музыка затихает.

Мы разыскивали формулу для полного преобразования мира не в книгах, а в наших странствиях. Это был долгий дрейф, длившийся целыми днями, в которые уже назавтра ничто не походило на себя же накануне, и это не прекращалось. Удивительные встречи, достойные препятствия, грандиозные предательства, опасные чары, всего хватало в этом поиске нового рокового Грааля, к которому не стремился ни один человек. И всё же в один несчастный день самый лучший игрок из всех нас потерялся в лесу безумия. – Но нет большего безумия, чем современный уклад человеческой жизни.

Рассвет на рю дез-Инносан.

Комикс: «На рассвете показался внушительный замок, укрывшийся в долине в самом сердце гор».

Другой замок.

Замок Людвига II Баварского.

Нашли ли мы в итоге объект наших исканий? Надо полагать, что мы смогли уловить его хотя бы краем глаза; поскольку вполне очевидно, что с тех пор мы оказались в положении, из которого нам стала видна ложная жизнь в свете подлинной жизни, мы овладели весьма странной силой притяжения: все те, кто приближался к нам с тех пор, хотели следовать за нами; и тогда мы обрели секрет разделения того, что было едино. Мы не пошли на телевидение, чтобы объявить о наших открытиях. Мы не рассчитывали добиться ни субсидий на научные изыскания, ни хвалебных отзывов от интеллектуалов в газетах. Мы лишь подлили масла там, где уже горел огонь. Так мы полностью перешли на сторону Дьявола, или же того исторического зла, что ведёт существующие условия к их разрушению; на «дурную сторону» тех, кто творит историю, разрушая всякое воцарившееся довольство.