За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии - [43]

Но верьте мне, Гаранс, я готовлю нечто необычное…

Когда я был ребёнком, я уже был умнее и ярче других детей. Мне этого не прощали. Прекрасная юность, в самом деле!

Но какая необыкновенная судьба! Во мне нет тщеславия, во мне есть лишь гордость; и я уверен в себе, абсолютно уверен.

Мелкий воришка по необходимости, убийца по призванию, моя дорога проложена, мой путь прямой, и я пройду по нему с высоко поднятой головой. До тех пор пока она, само собой, не покатится с плеч. К тому же мой отец мне часто говорил:

“Пьер-Франсуа, Вы закончите свои дни на эшафоте” ». Гаранс: «Вы правы, Пьер-Франсуа, надо всегда слушаться своих родителей».

Если верно то, что в этом месте, ставшем на время столицей потрясений, избранное население включало в себя некоторое количество воров, а иногда и убийц, их общее существование характеризовалось, в первую очередь, полной праздностью, и изо всех преступлений и пороков, преследовавшихся властями, это считалось наиболее тяжким.

Двое входят в таверну “ Au Gorge-Rouge”, полную людей со зловещими физиономиями.

Вор подходит к столу эксперта, чтобы тот оценил вещь: «Это золото или серебро?» Эксперт оборачивается к своему новоприбывшему соседу: «Что скажешь, артист? Ничего не говоришь? Мудро. Никогда нельзя ничего говорить».

Входит осведомитель, по совместительству работающий бродячим торговцем, декламируя: «Вам когда-нибудь снились кошки, вам когда-нибудь снились собаки, вам когда-нибудь снились неприятности? Вот объяснение ваших снов: томик переплетённый и с иллюстрациями. Он здоровается с хозяином и говорит ему: «Ласенер со своей лихой ватагой уже близко, я тебя предупредил». Входят Ласенер со своей лихой ватагой и Гаранс.

Этот лабиринт был создан наилучшим образом для того, чтобы удерживать в себе путешественников. Те, кто останавливался там на пару дней, больше оттуда не уезжали, по крайней мере до тех пор, пока он существовал, но большая часть находила в нём конец своих недолгих лет. Никто не уходил с этих улиц и из-за этих столов, где была обнаружена кульминационная точка времени.

К столу Ласенера приносят выпивку.

Гаранс: «В общем, я так понимаю, вы все здесь философы?» Ласенер отвечает: «А почему бы и нет?» Гаранс восклицает: «Ах, замечательно! Философия такая весёлая, такая красивая, такая серьёзная!» Один из подручных Ласенера предлагает ему вышвырнуть кого-то, кого там быть не должно. Ласенер соглашается. Подручный встаёт и идёт искать того человека среди танцующих.

Все гордились тем, что с честью выдерживали столь страшный вызов, и на деле, я верю, что никто из тех, кто побывал там, не добился в мире и малейшей репутации честного человека.

Несчастного избивают и вышвыривают сквозь витрину.

Хозяин возмущается: «Ичто теперь насчёт моих стёкол?» Ласенер отвечает ему со своего места: «А что, хозяин, теперь в харчевне “ Rouge-Gorge” нельзя веселиться?» – ион делает жест рукой, словно перерезает горло ножом. Хозяин примирительно: <0 мсье Ласенер, что я могу сказать…»

Каждый день мы все опрокидывали больше стаканов, чем профсоюзы говорили лжи в ходе одной дикой забастовки. Толпы полицейских, чьи внезапные рейды направлялись большим количеством осведомителей, не прекращали вторгаться к нам под всеми возможными предлогами, но чаще всего они искали наркотики и несовершеннолетних девушек. Как мне было не вспомнить всех этих очаровательных воров и их гордых девушек, с которыми я обитал в низах общества, после того, как я услышал песню заключённых в Италии? – Всё время прошло, как наши ночи тогда, когда мы не воздерживались ни от чего. «Вот где живут те девушки, что дают тебе всё, сначала приветствие, потом руку… – на улице Филанджери есть колокол, – каждый раз, когда он звонит, звучит приговор… – самая прекрасная молодёжь умирает в тюрьме».

Две полицейские машины резко останавливаются у «Кафе поэтов». Полицейские забегают внутрь, запрещают посетителям выходить и требуют предъявить документы.

Девушка идёт по ночной улице.

Портрет несовершеннолетней девушки.

Вид тюрьмы, где были убиты члены группы Баадера, снаружи. Андреас Баадер и Гудрун Энслин⁸.

Презирая все идеологические иллюзии и питая полное безразличие ко всему, что позже попытается оправдать их, эти отщепенцы, не смущаясь, объявляли о том, что последует. Конец искусства, заявление о смерти Бога в его же соборе, попытка взорвать Эйфелеву башню – таковы были мелкие скандалы, в которых периодически были замешаны те, чей образ жизни сам по себе был самым крупным скандалом. Они также задавались вопросами о поражении некоторых прошлых революций; они вопрошали, существует ли пролетариат на самом деле и чем он мог бы быть в этом случае.

Человек в шляпе входит в один из баров Сен-Жермен-де-Пре и о чём-то долго говорит с хозяином заведения.

Компания философствует за бутылкой в питейном заведении.

Актриса продолжает дискуссию в другом фильме: – Одни считают, что он думает о нас, другие думают, что мы его мысль, третьи полагают, что он спит, а мы – его сон, его дурной сон».

Когда я говорю об этих людях, может показаться, что я над ними смеюсь, но этому не надо верить. Я пил их вино. Я верен им. И я вовсе не считаю, что стал в чём бы то ни было лучше, чем были они в те времена.