За глянцевым фасадом - [21]

Блэк-Джек ведет свою младшую дочь к алтарю. Во время церемонии он держится превосходно, но все же позволяет себе сравнить громадное поместье Мерривуд со своей скромной нью-йоркской квартирой. Дженет обдает его холодом. Только добрый дядя Хьюги пытается пойти на контакт. Но контакт не налаживается. Джек Бувье слишком долго обзывал Очинклоса «увальнем, тупицей и невежей», и теперь ему не так-то легко зарыть топор войны.

В середине мая, под давлением отца, который твердит, что Джеки — чудесная девушка и идеальная супруга для кандидата в президенты, Джон наконец решается. Вечером, в своей машине, возясь с ключом зажигания и ругаясь сквозь зубы, он вдруг спрашивает, согласится ли она стать его женой. «Не ожидала от тебя такого», — насмешливо отвечает Джеки, скрывая волнение.

Она не помнит себя от счастья. После долгих ожиданий ее мечта все же сбылась. Ей достался самый завидный жених в стране. Богатый, красивый, влиятельный, с блестящим будущим. Ей хочется выскочить из машины, прыгать, кричать от радости, перебудить всю улицу. Вместо этого она чинно складывает руки на коленях, как положено молодой особе с безупречными манерами.

Она не выказывает своих истинных чувств, и правильно делает. Если она согласна, предупреждает Джон, не надо никому ничего говорить до тех пор, пока не выйдет номер «Сатердей ивнинг пост» со статьей про него: «Веселая холостяцкая жизнь сенатора». Чтобы не разочаровать своих поклонников, он должен еще некоторое время оставаться холостяком. Трудно представить себе более романтическое предложение руки и сердца!

Но на Джеки этот холодный душ не производит никакого впечатления. С напускным безразличием она отвечает, что должна подумать и сообщит о своем решении позже, когда вернется из командировки. В самом деле, редакция посылает ее в Англию, на коронацию Елизаветы II.

Очко в мою пользу, думает она. Это очень кстати: она терпеть не может, когда с ней обращаются, как с наивной дурочкой. Он вообразил, будто она грохнется в обморок от счастья, станет целовать ему руки? Вместо этого она заставит его самого дрожать от нетерпения.

Однако теперь, когда радостное волнение улеглось, когда крепость взята и цель достигнута, у Джеки зарождаются сомнения. Она уже не уверена, что действительно хочет стать миссис Джон Кеннеди. Ей не по себе при мысли о том, что она утратит независимость, вольется в клан Кеннеди, где женщин считают не более чем полезными предметами обихода: рожать детей и восхищаться мужчинами — вот и всё, чего ждут от них в этой семье. У Джона репутация бабника — это ее тоже пугает. И наконец, ей никогда еще не приходилось играть роль хозяйки дома. Она не умеет сварить яйцо, не умеет накрыть на стол. Ее любимые занятия — читать у себя в комнате или, оседлав Балерину, скакать по полям. Она понимает, что жизнь ее круто изменится, притом, возможно, не к лучшему. Джон станет ее мужем, а значит, хозяином ее судьбы. К чему это приведет? Он грубоват, она — натура утонченная; он любит светскую жизнь, любит быть среди людей, говорить обо всем, не высказывая своих мыслей, а ей по душе сидеть дома, рисовать акварелью и читать либо дискутировать в компании интеллектуалов; он привык, чтобы его окружала родня, она привыкла жить сама по себе; он без ума от политики, а для нее это самая скучная вещь на свете… Вдали от Джона ей легче понять его. И легче разобраться в себе. Джеки смутно понимает: ее азартная охота на этого мужчину — по сути не что иное, как жажда компенсации за давнее горе, которое надломило ее в детстве. Все переплелось: мечты о Джоне, воспоминания об отце, душевные муки и желание исцелиться от них. Она проводит в Лондоне две недели, и «Таймс Геральд» помещает ее репортажи на первую полосу. Джон телеграфирует ей: «Статьи замечательные, но мне тебя не хватает». Она звонит ему в Вашингтон. Что ей предстоит услышать? Предложение руки и сердца по всей форме? Объяснение в любви? Признание, что он не может без нее жить, что не должен был отпускать ее? Но Джон лишь просит привезти книги, которые, по его словам, ему совершенно необходимы. Книг оказывается столько, что Джеки вынуждена купить для них чемодан и заплатить в аэропорту сто долларов за лишний вес багажа!

Джеки все еще во власти сомнений. Ей нужно подумать, и она решает провести две недели в Париже. Шагая по знакомым улицам, она напряженно размышляет о будущем. И возвращается в Вашингтон, все еще не зная, как ей поступить. В самолете рядом с ней оказывается За-За Габор, бывшая любовница Джона. Джеки пристает к ней с вопросами один нелепее другого: «Какая у вас чудесная кожа! Как вы за ней ухаживаете?», «Где вы научились накладывать косметику?», «Соблюдаете ли вы диету?» Уставшая от ее назойливости кинозвезда смотрит на нее с отвращением. А дело в том, что Джеки не находит себе места. Все ее мысли — только об одном: встретит ли ее Джон в Вашингтоне? Детские страхи оживают снова. Что, если он не приедет? Что, если он забыл ее? Она болтает, сама не зная о чем, лишь бы не думать. Когда самолет садится в Вашингтоне, За-За выходит первой — и сразу попадает в объятия Джона: он приехал встречать Джеки. Джон подхватывает красавицу-венгерку, приподнимает над землей, но тут же опускает, заметив Джеки. Она все видела. И сомнений как не бывало. «Он мой! Не прикасайтесь к нему! Он попросил меня стать его женой!» — чуть не сорвалось у нее с языка. И она бежит к нему: в ней проснулась ревность, она не желает ни с кем его делить. Это чувство нельзя побороть, она вновь стала восьмилетней девочкой, которая не хочет, чтобы папа уходил. Джон представляет дам друг другу. За-За тоном превосходства советует ему быть осторожным с «милой малышкой», не портить ее. «Уже испортил!» — парирует Джеки.