За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941 - [13]
Экономические меры в битве за хлеб не давали быстрого результата. Возможно, их эффект сказался бы позже, но Политбюро не хотело ждать. Нетерпение, ощущение проигрыша и упущенных возможностей стали главной причиной провала программы Политбюро по экономическому стимулированию заготовок. С конца декабря 1927 года начались репрессии. Они прокатились по стране двумя волнами. Их первыми жертвами стали частные торговцы, заготовители и скупщики, а затем, с конца января 1928 года, и крестьяне, державшие хлеб.
Начало массовых репрессий против частника
Массовые репрессии стали результатом стремления власти быстро получить хлеб и безуспешных попыток выиграть соревнование с частником экономическими средствами. Частная деятельность по заготовке, транспортировке, продаже хлеба, да и других товаров, составляла огромный и сложный механизм, который работал вне контроля Политбюро по законам рынка. Главным козырем частника были высокие заготовительные цены. Он уводил товар из-под носа государственных органов. По словам заместителя председателя ОГПУ Ягоды, в октябре 1927 года на кожевенном рынке частник платил производителям цену, которая превышала государственную заготовительную на 50–100 %, на шерстяном рынке — на 200 %. Таким же было положение на мясном и зерновом рынке[47].
Но частник «бил» государство не только ценами. Его быстрота и оборотливость представляли важные преимущества в сравнении с бюрократической волокитой и неразберихой в действиях государственных органов. Руководство страны хотело получить хлеб, а вместе с тем крестьяне часами, порой и сутками простаивали у ссыпных пунктов, чтобы сдать его государству, бюрократы могли гонять крестьян с одного ссыпного пункта на другой, из района в район. Частник же действовал без волокиты: через агентуру скупал зерно по деревням и рынкам, перемалывал в муку (частные заготовители часто были совладельцами мельниц) и отправлял торговцам. Те продавали на рынке по высокой цене, а деньги вновь пускали в оборот на заготовительный рынок. Скупку хлеба вели и зажиточные крестьяне. Кроме того, огромное количество «простых» граждан — неистребимых мешочников — небольшими партиями скупали хлеб, перевозили его сами или отправляли ящиками по почте под видом вещей.
Государство пыталось ограничивать частника экономическими мерами: регулировало перевозки частных грузов, повышало тарифы и налоги, запрещало повышать установленные для заготовок цены (конвенционные). Однако контролировать эту необъятную по масштабам крупную и мелкую деятельность, а также успешно соперничать с ней неповоротливой бюрократической государственной машине было трудно. Конкуренция разворачивалась явно не в пользу государства, хлеб уходил в закрома частника.
Частник активно действовал и на потребительском рынке. Существовали легальные пути получения товара: собственное производство, мелкооптовая закупка товаров у госпромышленности, скупка продукции кустарей. Кроме того, частный торговец находил множество нелегальных путей, чтобы выкачать товар из государственной и кооперативной торговли: за взятки получал товар из-под прилавка, использовал через подставных лиц паевые кооперативные книжки (настоящие и липовые), скупал товары у членов кооперативов. В очередях у магазинов всегда толкались агенты частных торговцев из нанятых безработных. Частник также скупал у крестьян талоны о сдаче хлеба, которые давали право на покупку промтоваров. Да разве можно перечислить все способы добывания товаров!
На рынке частник продавал свой товар втридорога. Полученные барыши вновь пускал в оборот. Правительство пыталось сбить доходы частника и остановить разбазаривание скудного и столь необходимого для обеспечения заготовок товарного фонда. Сокращалось снабжение частных производителей и торговцев сырьем и продукцией промышленности. Было запрещено превышать так называемые лимитные цены, установленные государством для продажи промышленных товаров[48]. Но закон не останавливал в ситуации товарного голода — идеальной для получения барышей. В результате частник отвлекал у государства денежные, сырьевые, товарные ресурсы, наживался на просчетах и слабости государственно-кооперативных органов. Он обеспечивал потребителя, а не нужды индустриализации. Чем успешнее действовал частник, тем сильнее становилось желание расправиться с ним силой. Экономическое бессилие рождало насилие.
Массовые репрессии против частника, проводившиеся в 1927/28 году, не были только детищем Политбюро, а явились результатом санкций сверху и стихийных действий местных властей.
В октябре 1927 года ОГПУ обратилось в Совнарком с предложением «об оказании репрессивного воздействия на частников, срывающих заготовку продуктов и снабжение населения по нормальным ценам». При этом ОГПУ информировало, что на мануфактурном рынке из‐за остроты положения «административные мероприятия» уже начали проводиться
