Юность Татищева - [58]
15 марта 1706 года (этот день запомнил Василий Татищев на всю жизнь) царь Петр Алексеевич вновь приехал в Смоленск. Повелено было формировать новые драгунские полки из разночинцев и обучать новобранцев драгунскому строю, а для того сыскать среди раненых драгун тех, кто опыт имеет. Десять поручиков были отобраны в Полоцке и в Смоленске, в числе их — поручики Иван и Василий Татищевы. В тот же день явились они к коменданту Головкину принимать новобранцев, в тот же день увидели Петра, поздравившего их поручиками и повелевшего немедленно учить новиков и укреплять их силами Смоленск. Из рук царя принял Василий чертеж кронверка с фланками, который надобно было соорудить перед мостом, а по сию сторону — бруствер. Под семью башнями у Днепра царь указал сделать пороховые погреба, посад перенести в другое место, ибо вернее всего король шведский на Москву прямым путем пойдет.
С этого дня братья виделись редко, занятые с утра до вечера множеством дел. Василию пришлось обучать солдат, ремонтировать артиллерию, организовать производство рогатин и рогатинами и косами вооружать крестьян, ибо, с легкого слова царя, «все, что может колоть, то уже пика». На дорогах, ведущих к Днепру, делали засеки и завалы. А то и просто, выполняя поручение, скакал Василий на верном Кубике в сопровождении Александра Васильева из Смоленска в Новгород, где дяде своему воеводе Ивану Юрьевичу передал письмо царево о немедленном разыскании, «кто бил инженера Бреклина».
Летом сформированный и обученный новый драгунский полк выступил из Смоленска в Москву. В нем — оба Татищевы, командирами рот.
Одно событие перед отправлением оживило новой силой деятельную натуру Василия Татищева. В конце апреля в Смоленске с паперти древнерусской Свирской церкви дьяк из Петербурга читал громогласно царский указ о затмении Солнца, долженствующем быть первого мая 1706 года. «И дабы народ сего затмения не страшился, а кто где обломок стекла или кусок слюды сыщет, коптил бы его дымом и глядел бы сквозь его на Солнце… А кто криком кричать станет или поносные речи на государя поведет, того бить батогами», — разносились слова указа.
Очень печалился тогда Василий, что нет рядом с ним доброго его учителя, что нельзя настроить те великие трубы астрономические, какие установлены в лаборатории в Нарве или хотя бы в Болдине. Он раскрыл бывшие у него книги, сам рассчитал время полного солнечного затмения для Смоленска и сколь долго диск солнечный будет пребывать в тени. В тот день, поднявшись на заре, отправились братья за Днепр, захватив с собою какие нашли вспомогательные средства: флаг на высоком шесте для наблюдения перемен ветра, зажигательное стекло, секстант, трубку с цветными стеклами, термометр. В 9 часов утра начали наблюдения. В 11 часов 55 минут 30 секунд наступила внезапная темнота. В 12 часов 8 минут 30 секунд Солнце вновь заблистало. В Смоленске явился к Татищевым сам архиерей выговаривать их бесовские затеи. А в тетрадь записал Василий свои впечатления: «Затмение — потемнение, помрачение или отъятие света от какого тела, точно разумеется о планетах и звездах, когда одна другую заслонит и свет солнечной на оную пресечет, которое хотя часто междо телами случается небесными и острономами чрез инструменты видятся или вычитаются, нам же солнца и луны видимы бывают. Солнечное, или паче Земли затмение, бывает, когда Луна, прямо междо Земли и Солнца став, луч на землю отимет… Но говорят, иногда затмение и помрачение ума, оное токмо сие слово образное, а точно сказать — повреждение, ибо ум сила души…»
Как ни торопились в Москву, а не мог Василий не заглянуть в Лужецкий монастырь в Можайске и хотя бы полчаса не порыться в пыльных листах летописей. Отсюда пошли на Борисов-городок, где поручик Татищев, пренебрегая отдыхом, зарисовал план этого удивительного города-крепости, сооруженного Борисом Годуновым в 1598 году: уж больно хороша была тут столпообразная невиданная по архитектуре каменная церковь, крытая шатром с маленькой золотой главкой на самом верху. Летопись можайская говорила о том, что строил всю эту красоту великий русский городовой мастер Федор Конь. И вписал Борисов-городок Татищев в заветную свою тетрадку.
Пришли тогда в Москву и стояли неделю, ожидая, кто будет назначен командовать полком. Братья получили дозволение поехать в Болдино, к отцу. И не успели… Горестная весть ждала их: Никита Алексеевич внезапно скончался посреди трудов своих. Нашли его поутру уронившего голову на незаконченный чертеж кремлевского укрепления, с карандашом в руке, у сгоревшей до основания свечи. А братья поклонились отцу и отдали честь старому солдату возле свежей могилы на погосте Рождествено, где стояло на большом кресте имя их матушки Фетиньи Андреевны. В Болдине уже хозяйничала мачеха, описывая имущество да запечатывая амбары и погреба. Плакала почти совсем оглохшая старая нянька Акулина Евграфовна Иванова. Семнадцатилетний Никифор сразу повзрослел: на него теперь ложилась забота о сестре, о доме. Недолгим было свидание на этот раз. Братья уехали в Москву, в полк.
Тут их ждала новость хорошая, ибо командовать полком Петр поручил своему близкому человеку, прекрасно знавшему Татищевых. Это был руководитель Поместного приказа Автоном Иванович Иванов, тотчас пригласивший братьев в свой старый дом на Ваганькове. Дом как-то опустел: Варенька вышла замуж за пехотного поручика Глинского и переехала в его дом в Замоскворечье; жена Автонома Ивановича зимою умерла. Но зато как обрадовалась Лизанька Иванова появлению в их доме милого ей Васеньки да еще в мундире драгунского поручика! Сколько было вопросов и радостных восклицаний, а Василий поведал Лизе свою сокровенную мечту: изучить артиллерийское дело до тонкостей, чтобы можно было сдать экзамен на чин капитана артиллерии. Лизанька ахнула от изумления — ведь таковой чин имел сам государь! Спросившись у отца, Лиза поехала тогда с Васей смотреть, как укрепляют Кремль. Много нового было кругом: вокруг Красной площади сосредоточились в изобилии торговые и общественные учреждения. Вот оно — у самого рва, за Никольскими воротами, — деревянное здание «Комедийной хоромины» — первого русского общедоступного театра! Вот тут, он знает, возле Спасского моста, где стоит здание книжной лавки Василия Киприанова, — первая русская публичная библиотека. Вон — Главная аптека, к ней пристроен трактир-клуб, или австерия — пей чай или пиво и читай на здоровье «Ведомости», первую русскую печатную газету. Рвы вокруг Кремля, осушенные еще при Алексее Михайловиче, вновь заполнились водою; расширялись бойницы в стене кремлевской и в стенах Китай-города. Повсюду видно было активное каменное строительство домов на месте прежних, деревянных; пепелища больших кремлевских пожаров еще не исчезли совершенно.
Страна по имени Рублевка вытянута на карте западного Подмосковья по течению Москвы-реки по обоим ее берегам и очертаниями представляет собою узкий и длинный залив. Так оно когда-то, лет 500 назад, и было, когда многих нынешних деревень не существовало и в помине, а река, соименница нашей столицы, была могучей водной артерией, шириною доходившей в ряде мест до двух верст.Автор обстоятельно повествует о местах вдоль Рублево-Успенского шоссе, обычно тщательно укрытых от постороннего взгляда, но своей яркой историей заслуживающих благодарного внимания читателей.Интригуют сами названия этих западных окрестностей Москвы и ближнего Подмосковья: замок баронессы Мейендорф, Жуковка, Барвиха, Серебряный Бор, Петрово-Дальнее, Сосны, Архангельское и другие.
Михаил Юрьевич Лермонтов прожил краткую земную жизнь – всего 26 лет, при этом обессмертив свое имя великими творениями. В данной книге автор излагает факты и гипотезы, связанные с родиной гениального юноши – Москвой. Из книги читатель впервые узнает не только биографические подробности, но и многочисленные отражения, которые нашла древняя столица России в творчестве М.Ю. Лермонтова.
Новая книга Георгия Блюмина продолжает тематику предыдущих книг этого автора, посвященных историческим реалиям.Автор в свойственной ему манере захватывающего поэтического повествования рассказывает о необыкновенной истории, казалось бы, самых обыкновенных сел и деревень северо-запада и запада Подмосковья. Речь идет не только о замечательной истории этих мест, но и, главным образом, о ярких личностях, творивших эту историю.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».