Юлий Цезарь - [44]

Решительность Цезаря

Выбор был затруднителен. Но, не теряя ни мгновения, с той быстротой, которая, по словам одного древнего писателя, напоминала быстроту пламени, Цезарь задумал и выполнил необычайно смелый план. В несколько дней при помощи гранизона и солдат, только что набранных в Италии, он организовал, насколько мог, защиту Нарбонской Галлии; потом послал небольшой отряд кавалерии в Виенну; наконец, с оставшимся отрядом в самый разгар зимы, приказывая солдатам прорывать дорогу в снегу, перешел Севенны и неожиданно атаковал Овернь. Арверны, считавшие себя в безопасности от какого бы то ни было нападения, потому что горы были покрыты снегом, были так напуганы этим неожиданным появлением римлян, что тотчас же призвали Верцингеторига на помощь родине, в которую, по их словам, вторглась огромная армия. Именно этого и ждал Цезарь. Он передал командование Дециму Бруту, приказав ему грабить страну, а сам с небольшой свитой вновь перешел Севенны и за несколько дней прошел сто миль, отделявших его от Виенны. Там он взял небольшой отряд кавалерии, посланный туда ранее, и, скача день и ночь галопом, промчался через всю Галлию, не будучи узнанным, а следовательно, и обеспокоенным. Все считали, что он еще в Оверни. Таким образом он присоединился к двум легионам, зимовавшим в стране лингонов, и послал другим легионам приказ собраться в окрестностях Агединка (совр. Sens). Сам он, отправившись около середины марта[323] в Агединк с двумя легионами, оказался во главе всей своей армии, составленной из одиннадцати легионов, включая легион Жаворонка. Это составляло около 35 000 человек, не считая галльских вспомогательных войск, число которых трудно определить, и весьма немногочисленной кавалерии.[324] Из Виенны в Агединк частью верхом, частью во главе двух легионов Цезарь сделал еще 300 миль.

Верцингеториг осаждает Горгобину

Тем временем Верцингеториг, узнав, что Цезарь обманул его, вернулся на территорию битуригов и со своей маленькой армией, состоявшей из арвернов и небольших контингентов, присланных другими народами, осадил Горгобину. Его армия состояла, вероятно, из семи или восьми тысяч всадников и приблизительно такого же числа пехотинцев,[325] большинство которых должно было быть его слугами или клиентами и слугами его друзей.

Битва под Новиодуном

На что следовало решиться Цезарю? С политической точки зрения лучшим решением было двинуться немедленно против Верцингеторига, чтобы спасти эдуев и укрепить таким образом их верность, устрашить мятежников, окончить как можно скорее войну и возвратиться в Италию. С чисто военной точки зрения, напротив, было благоразумнее дождаться хорошего времени года,[326] когда армия могла бы находить по дороге в изобилии провиант. Но на этот раз политические соображения взяли верх над военными. Цезарь решил, что восстание эдуев будет для него опаснее зимней кампании, и хотел поднять репутацию своего оружия молниеносной быстротой своих наступлений и побед. Он просил эдуев приложить все усилия к тому, чтобы доставить ему хлеб. Он оставил два легиона и весь обоз в Агединке, за несколько дней атаковал и взял Веллавнодун (совр. Chateau-Landon), сжег Кенаб (совр. Орлеан), переправился через Луару и, проникнув на территорию битуригов, осадил Новиодун (совр. Суассон). Город готов был сдаться, когда явился Верцингеториг, прибывший из-под Горгобины. Хотел ли он напасть на римскую армию и всерьез попытаться освободить город? Это мне кажется невероятным, потому что его силы были слишком недостаточны. Он, вероятно, старался лишь показать, что идет на помощь осажденному городу, чтобы несколько ободрить Галлию, устрашенную походом Цезаря. Но уже в этот момент он собирался применить против римлян систему партизанской войны. Как бы то ни было, под стенами Новиодуна произошло сражение, значение которого Цезарь преувеличивал. В результате Верцингеториг отступил, город сдался, а Цезарь пошел на Аварик (совр. Bourges), столицу битуригов, один из самых богатых городов, возникших в это время.

Стратегия Верцингеторига

Верцингеториг начал теперь методически приводить в исполнение свой план, задуманный, по моему мнению, уже давно, хотя Цезарь, напротив, считал его внушенным недавним поражением. Этот план состоял в том, чтобы образовать вокруг Цезаря пустыню, сжигая по мере его движения вперед города, не исключая Аварика, перерезая ему дороги, захватывая его прикрытия и уничтожая его фуражиров. Эта тактика была превосходна, так как конница галлов была гораздо сильнее римской, но следование этой тактике требовало от народа очень большой храбрости. У битуригов вначале не было в ней недостатка. Цезарь двигался вперед по опустошенной стране, постоянно видя на горизонте столбы дыма от сожженных деревень, постоянно тревожимый Верцингеторигом. Последний следовал за ним, стараясь захватить обозы с зерном и отказываясь от всякого открытого нападения; он располагал свою маленькую армию лагерями по лесам и болотам, хорошо защищавшим ее от атак Цезаря.

Осада Аварика

Если бы Аварик был также разрушен, римская армия блуждала бы без цели по стране, залитой огнем и кровью. Но битуригам не хватало мужества сжечь прекрасный город, и Верцингеториг наконец уступил их просьбам и пощадил его. Цезарь тотчас направился туда и с обычной своей энергией предпринял гигантские осадные работы, заставляя своих солдат производить их в холодное и дождливое время года и не обращая внимания на партизанские набеги Верцингеторига, часто заставлявшего его целыми днями чувствовать недостаток хлеба. Ни одна римская армия, начиная с армии Лукулла, не была закалена таким тяжелым трудом. Но Цезарь лучше Лукулла знал солдат своей эпохи и в эти критические моменты, вместо того чтобы сурово обращаться с ними, оказывал им внимание, составлявшее контраст с жестокостью этой ужасной войны. Однажды он даже дошел до предложения снять осаду, если испытания сделались слишком тягостны для них. Все, естественно, отказались и возвратились к работе с большим жаром, чем когда-либо.